Соблазн

— Вик, — сжимает на мгновение мою руку.

— Поезжай! — подгоняю его. — Мы к Ангелине съездим.

Общаемся мы не сказать, что по-дружески. Но отношения хорошие. Муж её сейчас в Англии. Мало ли чем нужно помочь.

— Домой идите, ладно?

Стеф уходит за этой Альбиной. Мне дико неприятно, что садится в её машину на переднее, рядом с ней. Нет, я всё понимаю. У всех есть прошлое. И ситуация такая, что не откажешься. Но внутри сверлит адски больно!

«Не сходи с ума, Виктория!» — уговариваю я себя. Вчера ночью вы делали ребёнка. Потому что он этого очень хотел. Он сделал тебе предложение.

Да?.. А Борис тоже хотел… И тоже сделал.

Стеф не Борис. И близко.

«У других мужчин другие тёмные стороны…» — звучит у меня в голове мамин голос, полностью разрушая ощущение тихого счастья внутри меня.

Какие тёмные стороны у Стефа? Их ведь не может не быть?

Мне очень хочется написать ему или позвонить, чтобы почувствовать нашу связь и его любовь, но мне неудобно отвлекать его в такой страшной ситуации с Ксенией. Да и телефон у него сел. Нужно отвлечься и съездить к Ангелине. Сказать ей, что Стеф рядом с Ксюшей. Меня бы это точно немного успокоило!

Переписываюсь с Ангелиной, узнаю, как самочувствие, рассказываю, что Стеф поехал к её дочери. Узнаю, что привезти…

— Илюш! Поехали?..

— Ещё чуть-чуть, мамочка!

Даю ему ещё немного пообщаться с новыми друзьями.

Встаю с лавочки. И только собираюсь позвать Илью, как…

— Виктория… доброе утро.

Задержав дыхание, разворачиваюсь.

Борис! Онемев, смотрю ему в глаза. Он в очках. А обычно носит линзы. «Очки» с ним случаются очень редко. Только в ситуации крайней усталости и стресса.

Опускает взгляд, задумчиво прикусывая губу. И поднимает снова.

— Не думал, что мы когда-нибудь окажемся в такой ситуации.

— Что тебе нужно?

— Поговорить.

— Я не хочу с тобой говорить.

— Я понимаю… — кивает. — Думаю, мне стоит начать с извинений. Прости меня. Я тебя… ударил. Это было на эмоциях. Это было неправильно. Некрасиво. Я сожалею.

Растерянно смотрю на него. Мне кажется, это первый раз в моей жизни, когда он не пытается обосновать какой-то свой косяк, а признаёт его и извиняется.

— Ладно… — недоверчиво смотрю на него. — Что тебе нужно?

— Я прошу тебя: вернись домой.

— Нет! — дёргается нервно моё лицо.

— Тори… так нельзя. У нас семья. Нельзя всё разрушить из-за одной ссоры. Ты клялась мне в верности.

— А ты мне в любви!

— Я люблю тебя.

— Никогда не смей произносить эти слова! Ты и понятия не имеешь, что за ними должно стоять!

— Каждый выражает свои чувства так, как ему это дано. Неужели ты совсем не способна оценить мою версию?

— Какую?!

— Верность, надёжность, благополучие.

— Если в этом нет живых эмоций, то это так мало для женщины…

— Это очень много. Ты поймёшь это потом, когда потеряешь почву под ногами.

Когда озаботишься вопросами выживания в этом мире.

— Может быть. Но я хочу рискнуть.

— Поехали домой, Тори. Мы обо всём поговорим там. Мы обо всём договоримся.

— Ни о чём мы не договоримся! Я живу с другим мужчиной!

— Я в курсе. Я тебе это прощаю.

— Этого тебе не прощаю Я! Потому что это твоя вина! Я любила тебя… Ты всё заморозил!

— Дома, Тори. Я готов говорить на любую тему. Но дома.

— Нет. Не поеду!

— Поедешь! — вдруг прорывается через его покаянное выражение лица гнев.

И это очень маниакально!.. Настолько, что мне кажется, сейчас лопнут стёкла его очков. Внутри отчего-то до уровня пожарной сирены нарастает тревога.

Разворачиваюсь, ища глазами Илью на площадке.

Его нет!!!

— Илья… — задыхаясь, шепчу я.

— С ним всё хорошо.

— Где он?!

— Он с твоей мамой. Марина его увезла сейчас. Не беспокойся.

Борис что-то говорит, я не слышу! Встряхивает за плечи.

— Тори, послушай меня. Если ты хочешь миром решить ситуацию с Ильёй, ты пойдёшь мне навстречу. Если же нет… то ты не увидишь его до суда. И потом я сделаю всё, чтобы ты не увидела его и после. Моему сыну не нужна мать, которая меняет семейное благополучие на ширинку.

Не веря в происходящее, в шоке смотрю на пустую детскую площадку.

— Сядь в машину, Тори.

Не двигаюсь с места. Набираю номер матери.

— Да?

— Мама… ты что… украла моего сына?

— Вика… ну что ты, дочка. Мы с отцом пока заберём внука. Не надо ему видеть твоих падений. Так будет лучше. Для всех. Одумайся и поговори с мужем. Мы делаем всё ради твоего благополучия…

— Дай ему трубку.

— Извини, дочка. Пока вы не договоритесь — нет. Не надо рвать пополам ребёнка.

— Я тебя ненавижу. Ненавижу!! — срываюсь я на крик. Скидываю вызов.

— Я позвоню в полицию, — с ненавистью смотрю в глаза Борису.

— И что? Мы в равных правах опеки. По «условиям жизни для ребёнка» до суда его оставят со мной. У тебя ни работы, ни жилья. Особенно если твои родители будут свидетельствовать в мою пользу. Но если ты рискнёшь… до суда он тебя не увидит.

Этого добиваешься? Я найму адвокатов, Тори. Ты не представляешь, что затеваешь.

И насколько пострадает наш сын в процессе этой делёжки.

— Ты — тварь…

— Нет. Я защищаю наше благополучие от твоего помешательства. Но я обещаю — всё изменится, Тори. Дай мне шанс. И мне. И моему сыну — вырасти в полноценной семье. Сядь в машину…