Собиратель лиц

Журналист Могенс Бётгер проткнул пережаренную булочку гамбургера металлической шпажкой и продолжил свои поиски завершающего штриха для завтрака в редакционной столовой.

Его тарелка уже была полна и походила на бранч в кафе в спальном районе: шизофреническая катавасия малопривлекательных закусок, никоим образом друг другу не подходящих. Там нашлось место и муссу из тунца, и печёночному паштету, и мини-блинчикам, и сыру с плесенью, и ананасам, и кляксе ремулада, и даже сосиске в тесте.

— Ага! — воскликнул он и с воодушевлением потянулся за кусочком копчёного лосося.

— Пойду найду нам столик. — Элоиза подхватила свою тарелку с томатным супом и понесла её к свободному столику у окна, который разглядела в дальнем углу столовой. Она села спиной к остальным посетителям и посмотрела на улицу Сторре Страндстреде, где люди осторожно двигались по обледенелым тротуарам с переполненными пакетами в руках и кофе навынос.

Адреналин всё ещё неприятно пульсировал у неё в теле, взрываясь маленькими петардами возмущения. Она постоянно вполглаза следила за телефоном, но от Герды не было ни звука с тех пор, как Элоиза покинула казармы.

Она поднесла ложку супа ко рту и подула. Боковым зрением она заметила тугое пузо ресторанного критика Кая Клевина. Он приблизился к ней семенящими шагами, сжимая в руке принесённый из дома обед, остановился и огляделся в поисках свободного места.

Элоиза отвернулась, надеясь, что он пройдёт мимо. Последний раз, когда они с Бётгером имели честь находиться в его обществе, он развлекал их чрезмерно подробным рассказом о своей недавней операции на колене. Слово «хрящ» столько раз прозвучало над Элоизиными слегка недожаренными рёбрышками с соусом из петрушки, что с тех пор она не могла есть свинину, не вспомнив об остеоартрите Кая Клевина.

Она почувствовала, что он прошёл мимо, и вздохнула с облегчением.

— Ну что? — Бётгер, который сначала устроился за соседним столом, начал перебираться к Элоизе.

— Чего что? — Она пригубила суп. Суп был слишком сладким, неправильной консистенции и без следа настоящих овощей.

— Как там твоя статья про солдат?

— Никак. Карен сказала, что её нужно бросать. Она хочет, чтобы я освещала дело Лукаса Бьерре.

— Логично, — кивнул Бётгер, потянув к себе блинчик. Он имел обыкновение начинать трапезу с десертов. — Эта история вызывает сейчас большой интерес. Огромная сладкая морковка для читателя. Я гарантирую, что, когда статью опубликуют, она станет первой в списке самых читаемых в интернете.

— Вне всякого сомнения. Но когда мы успели скатиться до уровня жёлтой прессы?

— Тогда же, когда у нас, как и у других газет, появились проблемы с насущным: money, honey![25]

— Да, да, я понимаю, что нужно зарабатывать деньги. Но нормально ли, что Карен отменяет выпуск общественно-важной статьи и поручает мне освещать таблоидное дело?

— Мда, не знаю… Ну, вот так. — Он взял стакан яблочного сока.

— Вот так? — осклабилась Элоиза. — Ну ладно, любитель экономического либерализма, а тебя не раздражало бы, если бы Карен стала совать нос в твою статью про статистику?

Могенс Бётгер самоуверенно улыбнулся.

— Она никогда так не поступит.

— Потому что ты чертовски хорош, ты хочешь сказать?

Он высокомерно пожал плечами.

— Да, поэтому, а ещё у меня появились новые источники в полиции, которые готовы высказаться и назвать имена, источники, которые занимают высокое положение в иерархии. Я буду поджаривать начальника полиции на медленном огне, когда моя статья выйдет, он будет крутиться у меня на вертеле, как свинья с яблоком во рту! Вот что заставит Миккельсена хлопать в маленькие главредакторские ладошки. А когда Миккельсен рад, то и Карен рада.

— Хорошо тебе, мерзавец.

Бётгер захохотал:

— Почему же так язвительно? Я, честно говоря, не понимаю, почему тебе больше хочется писать о поехавших крышей солдатах, чем освещать дело Лукаса Бьерре.

— Тебе не кажется, что возникает мощный конфликт интересов, потому что расследование ведёт мой друг?

— А разве та секс-бомба, у которой ты хотела брать интервью для статьи, не твой друг?

В ту же секунду на телефоне Элоизы дилинькнула СМС, и она успела простить Герду тысячу раз, прежде чем открыла сообщение. Но когда она его прочла, ярость вернулась. Писала не Герда. Это был Мартин.

Жду не дождусь увидеть тебя вечером. Заеду ровно в 18:30. Целую, М.

— Всё в порядке? — спросил Бётгер.

— Да. — Элоиза отодвинула тарелку с супом. — Ничего, если я оставлю тебя наедине с твоим гастрономическим безумием?

— Конечно. Ты в Кастеллет?

Элоиза нахмурилась.

— А что там происходит?

— Разве ты не хотела начать писать о пропавшем мальчике?

— Да. Непохоже, чтобы у меня был выбор. — Она поднялась и придвинула стул к столу. — Но при чем тут Кастеллет?

— Один из моих источников в полиции шепнул сегодня утром, что там что-то нашли.

— Слушай, раз уж ты явно осведомлён гораздо лучше меня, может, сам и напишешь статью? А я, пожалуй, пойду пока напьюсь.

— Даже не думай. — Бётгер наколол на вилку ломтик ананаса. — Если ты решила надраться, я с тобой.

19