Собирай и властвуй (СИ)

   - Похоже, у меня родилось новое заклинание высшей некромантии, а потому срочно возвращаемся в Лигу!

  [Кристалл памяти]

   Раньше слово "возвращение" имело для меня лишь один смысл - с войны. Теперь открылся и другой - на войну. Как же много может быть заключено в одном только слове.

[

Год

двадцать шестой

]

Игнифер и Салма

Беллкор,

Змеиное озеро и дальше

  [1]

   Форт требовался такой, чтобы не очень далеко от озера, но и не слишком близко, обязательно с подземным убежищем, укреплённым не хуже, чем стены периметра. Три условиям соответствовали, главнокомандующий Терракс предложил выбирать любой, старший мастер Мортарион выбрал Вольфрам. Позже в убежище форта доставили десять саркофагов, расположили в два ряда, один к другому стык в стык. Ряд более совершенных предназначался для мастеров, другой - для помощников. Посредством элариевых брусков, установленных в гнёзда на стенках, саркофаги соединили попарно и по рядам. Рагнар был в паре с Хрисанфом, о котором теперь говорили не иначе как об открывателе серых нитей, они же нити свитня. Чтобы испытать силу новых чар, некроманты и собрались в форте Вольфрам, в качестве эфирного стола выступала гладь Змеиного озера.

   К берегу ползёт вереница грузовых "черепах", прикрывают щитоносцы и мехоморфы. Почти все "черепахи" тащат цистерны, цистерны с мёртвой водой. Над караваном проносятся тени, по строю проносится крик:

   - Летуны!

   Принадлежат тени огромным стрекозам, снизу к гибким телам прикреплены сплетённые из лиан люльки, находятся в них змеепоклонники. Плетение люлек не очень надёжное, часто южане падают вместе с тем, что бросают - клейкими орехами, снопами разрыв-травы, ядовитыми яйцами. Есть такие и сейчас: срываются с диким криком, гибнут не столько от высоты, сколько от того, что в руках. Проще всех в этом смысле тем, у кого была вязанка разрыв-травы, хуже всех тем, кого окатила струя яда из треснувшей скорлупы.

   - Соединиться! - гремят сотники, - заклинание воздушной стены!

   Мехоморфы выстраиваются по сторонам от "черепах" в две цепи, от одной к другой протягивается дугой воздушный навес. Второй линией щитоносцы с развёрнутыми щитами, отбрасывают холодом рои ос и термитов, колибри и жаб. И вот головная "черепаха" у берега, выпрастывает мёртвую воду, та расползается по озёрной глади матово-серым пятном, гангреной по живой ткани...

   Окажись в убежище Вольфрама человек, не связанный с магией, подумал бы, что попал в усыпальницу. И пусть десять прямоугольных ящиков, оснащённых механикой, на гробы были мало похожи, тяжёлый дух затхлости избавил бы от последних сомнений. В Эфире затхлость обращалась серым туманом, тот шёл колесом вкруг помощников, кольцом охвативших кольцо мастеров, со столбом зелёного пламени в центре. Хорошо Рагнар видел только Хрисанфа, четыре его руки, порой сквозь серое проступал Мортарион в облике паука с человеческими руками, грудью и головой, порой Ситнис, с раздутым телом гуля, порой Лисандер, в образе большого костяного червя. Задач у помощников было две: защищать мастера, к которому приставлен, а также служить для него дополнительным резервуаром силы. В случае смерти одного или нескольких помощников, нагрузка ложилась на плечи оставшихся.

   По озёрной глади скользят стремительные катамараны, подплывают к пятну мёртвой воды, с рук южных магов льётся сила, поднимает по серому пузыри. К берегу тем временем подходят крайние "черепахи", в грузовых их отсеках не цистерны, а боевые зомби. Спрыгивают с высоких бортов на плёнку мёртвой воды, скользят по ней водомерками. Маги южан, с раскрашенными в два цвета лицами, шипят заклинания, льющаяся с рук сила разлетается веерами молний, огненных шаров и ледяных стрел. Охваченные пламенем, зомби-солдаты тают, как воск, рассыпаются ледяной крошкой, низвергаются в воду, сбитые порывами свирепого ветра. Лишь единицы добираются до катамаранов, сеют со щупалец смерть, сеют начало свитня...

   Сначала из тумана появился человек-скорпион, затем богомол, но не с косами, а с прямыми клинками. Ничего, Рагнар тоже был не один: на плечо вспрыгнул Булатик, соединились в медведя с кристаллическими когтями и в костяном панцире. Со скорпионьего жала сорвался зелёный луч, Рагнар принял на когти, направил на богомола. Когти растаяли, поднялись серым паром, зато в груди твари с фасетчатыми глазами зияла дыра. Скорпион прыгнул, ударил клешнями, едва не пробив Рагнару костяной панцирь.

   - Р-рах... - прорычал некромант, отступая на шаг.

   В то же время в круге мастеров прогрохотало, столб зелёного пламени разлетелся осколками. Отбиваясь от клешней и хвоста скорпиона, Рагнар видел, как в волокна белого света, пылавшие в груди богомола, вплетаются серые нити. "Значит, у мастеров получилось, - возликовал он, - заклинание свитня начало действовать!" Так и было: через мгновение богомол вонзил клинки человеку-скорпиону в спину. "Получайте, - подумал Рагнар, упиваясь злобой, - за все ваши метаморфозы! Клин клином!.."