Собирай и властвуй (СИ)

   Мама опять плакала. Никто не услышал, только Рута, потому что могла слышать тайное, другим недоступное. Проснулась от тихого перезвона, будто бы колокольчик, а потом почувствовала горячие слёзы и подставила под них ладошку, а они - кап, кап, кап... Горячие, такие горячие! Как же это у неё получается? Ведь не рядом они: мама внизу, Рута вверху, на лежанке, а тут - будто бы рядом. Так хотелось во всём разобраться - очень-очень хотелось! - но всему своё время, как говорит бабушка, всему своё время.

   Мама встала, подбросила в печь дров, начала стряпать, Рута вслушивалась напряжённо, но больше никакого перезвона. Ощупала ладони: сухие и даже совсем не горячие - может, всё ей только приснилось? Нет, знала, что не приснилось, просто зверёк чародейства то трогал лапкой, то прятался, подобно игривому котенку. Должно быть, она ещё слишком маленькая, потому и так, но приручит этого проказника, обязательно приручит!

   Но о чём же плачет мама, о чём? Ой, нет, не о чём, а о ком! Рута почувствовала, что может понять, расколоть секрет, как кедровый орешек, и потянулась, стиснув кулачки, изо всех сил. Нолан? Страшно погиб, живодрев разорвал на части, но после него остался крохотулечка Нин, мамин внучек, нянчится с ним - нет, не Нолан. Крохотулечка, крохотулечка... Прошлой декадой отец мать побил, крепко, а потом, когда сильно кричала ночью, Фаргал и Бригитта увели, долго не было. Вот! Скорлупа тайны треснула, открывая ответ: у мамы был ребёночек, совсем ещё маленький, но умер у неё в животе, и деток у мамы больше не будет. Рута напряглась, вытянулась на лежанке, свернувшаяся в ногах клубком Мельда, любимая кошка, подняла голову, навострила уши. В висках стучали молоточки, по щекам бежали слёзы - как же так? Ведь неправильно, невозможно! Однако же она успокоилась, надёжно спрятала образовавшийся внутри ледок, и когда спустилась к завтраку, матери ничего не сказала, лишь обняла крепко-крепко, прижалась к груди.

   - Что с тобой, кроха? - удивилась Ламанда, обнимая в ответ.

   - Кошачьи нежности, - фыркнула Айрис.

   Показав сестре язык, Рута поспешила к рукомойнику. В бадейке жил Чистюля - кусочек волшебного льда, заговорённый на чистоту. Когда вода подходила к концу, он смешно булькал, не давал потянуть за устроенный внизу язычок. Бульк да бульк, пока снова до краёв не наполнишь, бульк да бульк. Руте и Айрис всегда радовался, подпрыгивал вверх, будто серебристая рыбка.

   - Ух, холоднющая! - плеснув в лицо, Рута взвизгнула, - Чистюля, почему не следишь?

   Комнат в их большом доме три: в средней печь, сложенная из блоков волшебного льда, по левую от неё руку мужская половина, по правую - женская. Хотя теперь всё не так, теперь всё перемешалось - зима же, в зиму всегда так. А ну-ка, представим себя волшебным глазом и поглядим: на мужской половине Фаргал, старший брат, с женой Сабриной, и бабушка, и отец; на женской, понятное дело, мама, а ещё вдова Нолана Бригитта с малюткой Нином, а ещё Айрис, старшая сестра, задира и забияка, и, конечно же, сама она, Рута. Вот какая большая семья, даже волшебный глаз устал!

   - Бригитта, я к тебе! - звонко кричит Рута, - можно?

   - Не скачи, егоза, - ворчит та, - стол длинный, места хватит всем.

   На самом деле Бригитта добрая, пусть и угрюмая, и не очень красивая. А вот Сабрина злая, хоть и красавица.

   - Стол всех накормит, - говорит Фаргал, - печь обогреет.

   Пока отец на работе, он за старшего, и почему бы не поважничать? Отец... Рута ещё не решила, как к нему относиться, отложила на потом. Может, поговорить с бабушкой Пенутой, попросить совета? Но тогда узнает, что у Руты дар, и все узнают - нет, такое никуда не годится. Значит, своими силами, как бы не казалось сложно.

   - Мельда, отстань! - Айрис пихает кошку ногой, - пусть твоя любимая Рута тебя кормит!

   - За своей бы Мелиссой лучше следила... - любимице Айрис достается уже от Руты.

   - А я и слежу, и гребнем расчёсываю, это твоя Мельда всегда лохматая, как растрёпа!

   - Не лохматая, а пушистая!

   - И сама ты тоже растрёпа!..

   Слово за слово, дело доходит до ссоры. Хорошо, сёстры по разные стороны стола, а то бы, никаких сомнений, вцепились друг в дружку.

   - Сейчас обе получите, - осаживает их Ламанда.

   - Нужно дать им одно дело на двоих, да-да, - шамкает Пенута, - лучше нет средства, чтобы сдружиться...

   - Мудрый совет, - спешит согласиться Сабрина.

   - Правильно! - Фаргал хлопает по столешнице.

   Девочки затихают, но поздно, брат загорелся желанием их сдружить.

   - Кучу дров видите? - спрашивает после завтрака, когда одеваются, собираются, выходят на задний двор, - нужно сложить под навес. И поторапливайтесь, поторапливайтесь, сейчас големы подойдут!

   - Как же, такую кучу не заметишь, - бурчит Айрис. Глаза у неё голубые, как ясное морозное небо, волосы светлые до белизны. - Давай, ты слева, я - справа.

   - Давай, - Рута натягивает рукавицы, поправляет шапку из лисьего меха. Она и сама как лисица, только не здешняя, белая, а заморская, с другой стороны света. Волосы у Руты рыжие, глаза зелёные, озорные, улыбка хитрая, с ямочками.