Собирай и властвуй (СИ)

   Сбившись в кучу, спицехвосты верещали, не могли что-то поделить. Пока не попала на очистной комплекс, или чистилку, как называли его запросто, Рута и представить не могла, что могут быть настолько отвратительные птицы. А отвратительно в спицехвостах было всё: и бусины горящих злобой глазок, и грязно-серое оперение, и невероятно прочные хвостовые перья, которые эти твари могли метать, как дротики, и голос, похожий на скрежет металла о металл. Уж на что гарпии - мерзость, да только и они приятней будут!

   - Нарыли что-то птички, - Рюк осторожно тронул свежую язву на щеке, - надо бы проверить...

   Вид он имел отвратный, на лицо лучше не смотреть. Впрочем, Рута и сама немногим лучше выглядела - ну, роба чуточку почище, ну, красота ещё не вся осыпалась-отшелушилась, а в остальном всё то же, вонь и грязь.

   - Если надо, давай проверим, - пожала плечами. - Хотя много их, конечно.

   - Чем больше птиц, тем ценнее должен быть самозародок, - Рюк ковырнул другую язвочку, по щеке побежала струйка гноя. - Ты, главное, их со своими мохнатыми отвлеки, об остальном позабочусь я.

   Пушистики тут же подкатились, словно поняли, о чём речь, и звать не пришлось. Три лохматых кома, если на вид, лапки крохотные, числом четыре. С какой стороны голова и не понять бы, если бы не большие фасетчатые глаза да широкие, с игольчатыми зубками, пасти. У Волчка единственного шёрстка серая, Грязнуля с Чистюлей - беленькие, хотя белым Грязнулю назвать сложно, скорее уж грязно-белый, а порой и грязно-грязный.

   - Пойдём, ребята, - Рута порылась в ближайшей куче, вытянула прямоугольную металлическую панель, - покажем этой плесени пернатой, кто здесь хозяин!

   Волчок ворвался в птичий балаган первым, волчком и завертелся, разбрасывая во все стороны грязно-серые тельца. Чистюля с Грязнулей подхватили, стая поднялась, закружилась серым смерчем, со свистом полетели спицы. Гвалт стоял неимоверный, но Рута смогла перекричать:

   - Отходим! Прячьтесь за меня!

   Спицы-перья так и сыпали, Рута, прикрываясь панелью, как щитом, пятилась к искорёженной големодробилке, одна из платформ которой нависала козырьком. Если б не густая шерсть, пушистики давно обратились бы ежами, а так успели до хозяйки докатиться, юркнули за спину.

   - Ещё чуточку, ребята, - сплюнула попавшую в рот чешуйку кожи, - и в безопасности.

   Забились под навес, как жуки под камень, Рута и панель приладила, чтоб уж наверняка ничего не залетело. Спицехвосты орали ором, бесновались, облепили големодробилку, как пчёлы - улей. Самые настырные протискивались в укрытие, да тут и оставались, разорванные пушистиками на части. Уж на что ржавокрысы - мерзость, да только и они приятней спицехвостов будут!

   - Вылезай, сладенькая, - времени прошло изрядно, прежде чем Рюк постучал по панели, - улетела стая.

   По довольному голосу Рута поняла: самозародок взял.

   - Так что там было? - спросила, выбравшись из-под навеса, - какой цвет?

   На мелочи цверги не разменивались: чуть какая волшебная вещь начинала чудить - сразу в мусор, потому на чистилку попадало много интересного. Ещё интереснее было, когда порченые артефакты друг с другом взаимодействовали - так и получались самозародки, или самозародившиеся артефакты, что ценились особенно высоко.

   - Не поверишь, - Рюк ощерил в улыбке пеньки зубов, - синий!

   Пододвинув ногой утыканную спицами панель, поставил на неё переносной ящичек, поводил меткой. Представляла та собой прозрачный кристаллический диск - небольшой, размером с блюдце, с прорезями для пальцев. Так просто метка, понятное дело, не давалась, нужно было заслужить; тех, у кого метка имелась, называли искателями, стояли они на ступеньку выше простых жителей чистилки. Ещё ступенькой выше сборщики, а на самом верху человек от Теневой Плеяды - смотрящий. Всего смотрящих было три, по числу квадратов, на которые делилась чистилка.

   - И правда, слушай... - Рута завороженно смотрела на метку, обретшую тёмно-синий цвет, - это же сколько можно выручить, а?

   - Много, сладенькая, много!

   - А взглянуть можно? - в тусклых глазах Руты блеснули искорки интереса, - никогда ещё такого не видела...

   - Да там обычная каша, - заупрямился Рюк, - к тому же вонища - жуть!

   - Ну, пожалуйста! А за мной не заржавеет...

   - Заманчивое предложение, - искатель поскрёб жидкую бородёнку. - Как насчёт моего любимого?

   - Обещаю!

   - Хакраш с тобой, договорились...

   Щёлкнул замками, откинул крышку, из ящичка ударила вонь, да такая сильная, как если бы кулаком в нос! Пушистики дружно принялись чихать, откатились, затявкали. Рута, наоборот, придвинулась, заглянула внутрь: действительно, комок слизи, как обычно и бывало с самозародками, с одной стороны торчит костяная рукоятка, с другой - часть обода, возможно и длинноговорителя. Стоило придвинуться ещё ближе, как в голове зашелестели голоса, даже начала что-то разбирать, но Рюк отпихнул в сторону, поспешно захлопнул крышку.

   - Надышалась, сладенькая? - участливо спросил.

   - Вроде того...

   - Я и сам как пьяный, - искатель прицепил к ящичку ремень, перекинул через плечо, - в голове шумит, ноги еле держат.