Собирай и властвуй (СИ)

   Как и всем прочим, любовью в Играгуде торговали. В зависимости от качества "товара", блудниц делили на три сорта: простухи, порны и проксимы. О первых и говорить нечего: обычные уличные девки без затей, а если и с затеями, то нехитрыми. На простенький амулет таких без труда можно было заиметь с десяток, но, как говорится, никаких гарантий. Порны - другое дело, тут гарантии уже имелись, стояла проба. Одни школы готовили порн из девочек, другие - из мальчиков, высоко ценились порны с крупицей дара, растворённой в крови капелькой Ихора, вершину прейскуранта занимали собранные на заказ порны-мехоморфы. Проксимы стоили дороже, потому что жили и работали в проксимариях - публичных домах, принадлежащих не столько людям, сколько цвергам. Сами цверги в любовных утехах, конечно же, участия не принимали, но во всех без исключения павильонах имелись зеркальные купола.

   Над трельяжами по фонарику, подвешены чуть выше. Первым вспыхивает красный - фонарик Морпессы. Зеркала её на миг заливает чернота, затем являют павильон, в который предстоит отправиться. Картина следующая: вечернее сиреневое небо, россыпь первых звёзд, цепочка островков тверди, висящих в воздухе.

   - Опять гарпией! - негодует Мора, - ну, сколько можно...

   Скинув тунику, спешит к камере формирователя - големы-помощники не любят ждать. Из формирователя появляется уже не женщина - женщина-птица.

   - Ух, Морочка, тебе так идёт... - Нуми шлёт воздушный поцелуй.

   Морпесса не отвечает, лишь играют на скулах желваки, а из алых глаз, кажется, вот-вот брызнут искры. Големы проводят к телепортационной установке, похожей на шкаф для примерки одежды: дверца открывается, дверца закрывается, хлопок, и камера пуста.

   Следующим загорается фонарик Нуми, льёт золотисто-жёлтый свет. В зеркалах играют голубым и зелёным воды лагуны, на волнах у кромки пышного рифа покачивается ложе в виде жемчужницы.

   - Везёт же некоторым, - вздыхает Лада. - Жаль, что не двойной заказ, поплескались бы...

   - И я бы хотела, чтобы вместе, - Нуми, по обыкновению, проносится вихрем, - такое бы цунами устроили! Но не переживай, Ладочка, ещё искупаемся!

   - Обязательно, маленькая, обязательно...

   Сборы недолги, големы проносят Нуми-русалку к телепортационному шкафу. В волосах её лилии, коралловые браслеты на запястьях, жемчужины грудей венчают зеленые соски, чешуя хвоста отливает изумрудом. Запрокинув голову, Нуми смеётся - заливисто, звонко - машет рукой.

   "Везёт же некоторым..." - снова думает Лада, подразумевая на этот раз счастливчика, выбравшего павильон "Атолл". Вскоре вспыхивает и её фонарик - оранжевый. В зеркалах оазис, растолкавший барханы, в идеально ровном прямоугольнике пальм, в буйстве зелени. Ладу облекают в форму саламандры, помещают в телепортационную камеру, мгновение бархатной пустоты, и она в павильоне...

   Оказавшись в проксимарии, ни одна из проксим не помнила ничего из прежней жизни, даже имени. Потере памяти огорчались редко - преимуществ было несоизмеримо больше, а имя и новое придумать нетрудно. Проксимарий "Красавицы и чудовища", ставший приютом Морпессы, Лады и Нуми, по праву считался одним из лучших в землях огненных цвергов. Основные павильоны и залы, как и в любом другом проксимарии, находились под землёй, сам комплекс стоял в предместьях города Калаут, город же стоял недалеко от границы - почти у самой Ивинги. На условия работы жаловаться было бы грех: из двух декад в месяце только одна рабочая, другую проводи как угодно, только контракт не нарушай. Из самых строгих запретов: нельзя покидать город, нельзя вступать в долговременные любовные отношения, нельзя употреблять сильные наркотики. Перед выходом на смену - обязательная проверка, проверяют, понятное дело, не люди, а машины цвергов. Одни машины проверяли, другие заботились о том, чтобы проксимы были защищены от болезней, третьи предотвращали старение, и так далее, и так далее. Высший сорт, что говорить, и похищать никакого смысла: оторванные от проксимария, проксимы быстро теряли все свои преимущества. К тому же, одно из обязательных условий: не расставаться с телепортационным артефактом, исполненным в виде медальона.

   Четыре ряда пальм, в середине каждого зеркальный купол, увитый сетью лиан. Гнездо саламандры устроено в гуще зарослей, недалеко от источников. Если провести линии от верхнего купола к нижнему, от левого к правому, гнездо окажется точно на пересечении. Охотник на саламандр нашёл кладку, и, вооружившись коломётом, уничтожает яйца, расплёскивает голубое содержимое.

   - Остановись, человек! - шипит появившаяся из зарослей саламандра, - оставь хоть одно, и я одарю!

   - Одаришь? - с сомнением спрашивает охотник. Чёрные глаза его непроницаемы, на правой щеке шрам в форме звёздочки.

   - Да...

   Облик саламандра меняет мгновенно: змеиная кожа сходит, будто кольчуга, вместо хвоста - стройные ноги, вместо змеиного капюшона - пламя огненно-рыжих волос. Кладка исчезает тоже - там теперь застеленное тенётой ложе, плетёный столик, на столике иглоукалыватель, заряженный двумя иглами.