Собаководы

— Это правда, еще могут называть «Собака Берии». — Но серьезно добавил: — Поэтому эта порода не для новичков. Если хотите стать хозяином такого щенка, то надо будет приложить много сил. Вы готовы?

— Готов! — уповая на то, что мой излишне бодрый голос не раскроет обман, который я плел только ради возможности говорить с ним. — Буду благодарен вам за помощь, Александр. — Сашей я называл его только про себя.

— Если вы завтра свободны, то можем встретиться и обсудить ваши дальнейшие шаги?

— С удовольствием, — и перебив себя же, добавил: — Я смогу. Если вам удобно, то можем в одиннадцать, в пабе. Я открою его пораньше.

В трубку хмыкнули и поинтересовались:

— А хозяин за такое самоуправство не уволит?

Я горделиво ответил:

— Я сам себе хозяин. Это мой паб. Так что даже не переживайте.

— Ммм, — удивленно протянул Саша. — То есть вы — предприниматель. Здорово. Место у вас отличное. С большим интересом загляну, хотя и не пью пиво.

Я распушил хвост и принялся завлекать его сильнее.

— У нас есть отличный чай с земляникой. И отличные блинчики.

Саша снова бархатисто рассмеялся. Я мог принять это за симпатию и интерес с его стороны, но ответ поставил мои дурацкие фантазии на место.

— Вы хороший продавец, Егор. Клиентов у вас, думаю, много.

— Стараюсь, — бесцветно подтвердил свои умения.

— Успехов вам. Тогда до завтра?

— Конечно. Спасибо. Буду ждать.

Обычный разговор, в котором я, как брошенный щенок, искал нежность.

ГЛАВА 15. Черный терьер

ГЛАВА 15. Черный терьер

В четверг я отполировал все бокалы на стойке, переставил алкоголь по алфавиту и уже принялся декоративно складывать салфетки, когда дверной колокольчик весело звякнул и в помещение вошел Саша в ярком бордовом джемпере, из-под которого торчала белая рубашка, в бежевых слаксах, немного закатанных снизу. На ногах красовались Паписы: яркие, троецветные, но они дополняли ансамбль безупречно. Саша вообще был безупречным для меня, но это и пугало: на такой идеально гладкой поверхности слишком хорошо виден любой изъян. Мне эгоистично хотелось найти его, чтобы притупить свою боль, но…

— Добрый день. У вас очень уютный дизайн. — Он положил принесенные книги на барную стойку и провел рукой по отполированному темному дереву. — Изумруд и дуб. Очень здорово и тепло. Наверное, некоторые тут часами сидят?

Я замер, разглядывая солнечные искорки в серо-голубых глазах. В дождь они были темные, глубокие, как грозовые тучи или ноябрьские воды Выборгского залива. Зато сейчас — почти прозрачные, как хрусталь, который ловил солнечные зайчики.

— А… да, — отмер от разглядывания его глаз. — Мы уже обзавелись постоянными клиентами. Мы ставили на уют и хороший ряд марок пива.

Саша потянулся за меню и стал его внимательно изучать, водя ухоженным пальцем по строчкам.

«Может, не…натурал». — Какая дурацкая мысль! Ведь мужчина может просто ухаживать за собой…для девушки.

— У вас действительно отличное меню. Я обязательно загляну в гости. Хочу попробовать ваш стейк.

— Стейки у нас вкуснейшие. Мясо мы заказываем у местного фермера, а Леша, — Саша моментально поднял взгляд, услышав мужское имя, и у меня внутри все замерло от этого пристального сканирования моего лица. — Наш повар. Готовит просто божественно. Я его из Питера увез всеми правдами и неправдами. Но он вроде не жалеет.

— Из Питера? — в его голосе послышалась неуверенность. — Вам здесь не скучно?

— Что вы! Я всегда любил Выборг, а сейчас просто обожаю. У меня здесь жизнь наладилась. Не во всех сферах, но, надеюсь, не состарюсь один. — Мой смешок получился грустным, а Саша продолжал смотреть на меня внимательным взглядом и я решил перевести тему.

— Хотите кухню посмотреть? Я заодно приготовлю нам обещанный поздний завтрак.

— Всегда снедало любопытство узнать, что там, за закрытыми дверьми, — ответил он.

Кухонное пространство Сашу поразило. И я его понимал, столько денег в этот оплот нержавейки и современной техники вложил. А сейчас хотел поразить зазнобу своим кулинарным мастерством. Блинчики с вареньем — это не стейк, но главное же артистизм. Пока виртуозно пропекал заготовленное тесто, заваривал ароматный чай, мы болтали о «черныше». Так, оказывается, своих собак называют знатоки породы. Я же мягко прощупывал почву личного характера, но выяснил не очень много.

— Москвич? Неожиданно. И вы меня про скуку спрашивали? — весело поддел ответным вопросом.

— Я переехал по большой любви. Скучно мне не было.

— Мне показалось будто фраза прозвучала в прошедшем времени.

— А вы, Егор, очень проницательный человек. Действительно, все теперь в прошлом.

— Расставание не было тяжелым?

Саша поднял на меня грустный взгляд, отпил чай и положил подбородок на скрещенные руки. Я чувствовал, что настал момент Х для меня и моих непрошеных чувств.

— Я помню, что вы говорили про толерантность, а я как-то не привык юлить в отношении своей ориентации. Я гей, Егор. А мой любимый человек погиб три года назад.

— Ох! — во мне сейчас взорвалась сверхновая.

Саша мой возглас трактовал иначе, поэтому решил обозначить границы: