Собаководы

Когда мышцы расслабились, я откинул лишнее на пол и лег на него, удерживая себя только на локтях. Ласково терся, выцеловывая позвонки на шее и вдыхая обожаемый мною с недавних пор аромат «L’Homme Ideal Cologne». Саша ерзал, упираясь ягодицами в мой пах, возбуждая меня и себя сильнее. Но я не торопился, мучая его за обидные слова. Хотелось укусить за торчащее, порозовевшее ухо, но я сжимал зубы и терпел, продолжая распалять его ожиданием и тактильным контактом, которого у него не было очень давно. Его тело сходило с ума от такого внимания, то покрываясь «гусиной» кожей, то розовея от трения и возбуждения.

Я ждал и наконец-то дождался.

— Егор, да трахни меня уже! У меня сегодня куча дел!

«Ой, какие мы злые и неудовлетворенные», — злорадно, но с эгоистичным удовольствием подумал про себя и нехотя отлепился, вставая на колени.

— Переворачивайся.

Саша схватился за подушку до побелевших костяшек и глухо сказал лаконичное: — Нет.

Я чуть ли не урчал от удовольствия — от его стеснительности и капризности у меня пар валил из ушей.

Как же я его хотел! Но не сегодня…

— Саш, не упрямься. — Потом добавил в свой голос сексуальности. — Иначе никто никого сегодня трахать не будет.

«Угроза» сработала. Он развернулся весь краснющий, с закрытыми глазами и торчащим членом. Грудная клетка ходила ходуном, а он лежал, как приговоренный.

«К стопроцентому удовольствию».

Я облизал губы и не мешкая вобрал его головку в рот, играясь языком по уздечке. Сашу выгнуло, он закусил ребро ладони. Я резко поднялся к его лицу и убрал руку, глубоко целуя. Он не сопротивлялся, а вскоре и сам стал отвечать, переплетая свой язык с моим. Я отстранился и ласково шепнул:

— Не кусай себя, пожалуйста. Лучше подушку. — И снова спустился к паху, продолжая ласкать языком ствол. Мне нужно было возбудить, но не довести до финала. Самое приятное было еще впереди.

— Егор, твою мать… — Договорить он не смог, хватая ртом воздух. Я не стал его больше мучить и раскатал презерватив по члену, подставил ко входу и стал медленно опускаться, стараясь максимально расслабиться. Шло в прямом смысле со скрипом. Нижняя позиция — не была моей любимой и делал я это исключительно для партнера.

— Ты что творишь? — Саша боялся даже пошевелиться, чтобы не мешать мне и не сделать больнее. Серо-голубые глаза сейчас были темными от желания, словно бархатные. Порозовевшие скулы и припухшие влажные губы сильнее гнали мою кровь вниз, больно резонируя в паху. Я старался не обращать внимание на дискомфорт, плавно двигаясь пока еще с маленькой амплитудой.

— Как что?! Трахаю тебя, — демонстрируя улыбку чеширского кота.

Саша растерялся, закусив губу, и так трогательно заломил брови домиком.

— Но… — на выдохе, — ты же не пассив.

— Нет, — покачал головой. — Это знак уважения к тебе. Саш, я очень хочу тебя, но не для траха.

Он промолчал.

Я же насадился до основания и резко пошел вверх, потом также вниз. Моя зазноба наконец-то расслабилась и начала подмахивать, держа меня за бедра. Хватило нас не надолго и кончили мы почти одновременно с громкими стонами. Я неуклюже завалился на бок. Задница болела адски, но от эндорфинов и оргазма у меня все блестело и летало перед глазами. Я прикрыл их и не заметил, как уснул. Проснулся в пустой квартире, накрытый одеялом.

Ни записок, ни звонков, ни смс.

Никого и ничего.

Провел по экрану разблокировки телефона и набрал Сашу.

— Абонент выключен или находится вне зоны действия сети.

Швырнул мобильный в кресло и закрыл глаза рукой.

Сбежал…

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

Ранним сентябрьским утром в субботу я втиснулся наконец-то в штанину и напялил этот дурацкий, но непромокаемый комбинезон. Из-за частых дождей небо набухло, вытянулось вниз, повиснув серым брюхом над старыми крышами города, и перестало переливаться пивными красками. Все сотрудники уже ушли и я спокойно мог налить горячий земляничный чай в термостакан. Мне еще предстояло гулять под дождем, точнее выгуливать животину, и горячий напиток совсем не помешает. Я вышел из паба, надвинул капюшон с козырьком и пошел в сторону дома. В дождевой завесе показалась одинокая фигура, а около нее неизменная большая черная тень. Я попытался унять дрожь в пальцах и уверенно пошел вперед. Не дойдя и трех метров, на меня прыгнул Зигги, пачкая грязными лапами мой новенький комбинезон.

— Зигги, рядом! — услышал я твердый приказ, а следом немножко капризное: — Я уже заждался тебя. Решил пойти навстречу.

Лохмач послушно встал рядом со Штормом, а я протянул стакан с горячим чаем. Саша счастливо улыбнулся и потянулся рукой за термостаканом. Я же резко отвел свою руку в сторону и притянул его к себе, целуя.

— Сначала «трах», потом чай.

Он поморщил нос и сказал с укоризной:

— Во-первых, это вульгарно, а во-вторых, пора уже забыть мою грубость. Я за нее извинился.

Я потерся носом и поцеловал его в уголок губ, отдавая горячий напиток.

— Я не из вредности, просто ты так мило «вспыхиваешь» на это слово, что не могу лишить себя такого удовольствия.