…Со многими неизвестными

- Мне надо поговорить с вами, Михаил Маркович, - понижая голос, сказал Геннадий, - и без свидетелей.

Он протянул свое удостоверение.

Михаил Маркович растерянно заморгал, потом нащупал в кармане старенького пиджака очки и, не надевая, приложил их к глазам.

- Ради бога, чем могу быть вам полезен? - прошептал он.

- Я вас провожу домой и по дороге все объясню.

- Понимаю. Очень хорошо вас понимаю, - закивал головой старик.

Они вышли на улицу. Михаил Маркович, низенький, худощавый, еле поспевал за своим спутником. Из-под старенькой шубы виднелся синий халат, седые волосы разметались по ветру. Геннадий убавил шаг и неожиданно спросил:

- А где ваша шапка, Михаил Маркович? Так можно и простудиться.

- Ах, боже мой! Моя шапка. - Старик растерянно схватился за голову. - Она, конечно, осталась в мастерской. Уверяю вас, она там! Это очень, очень неприятно! Вы знаете, что теперь скажет Соня? Это моя жена… Она, конечно, скажет: «Ну, вот…»

- Ничего, Михаил Маркович, не волнуйтесь, - с улыбкой перебил его Геннадий. - Вы с самого начала скажите, что приехали на машине. Я вас сейчас отвезу. Кстати, там и беседовать будет удобнее.

Когда они подъезжали к дому, где жил Михаил Маркович, старик взволнованно произнес:

- Это просто невероятно! Мне сейчас стыдно смотреть в глаза вам, Соне, всем. Столько лет морочить голову можно только такому старому ослу, как я. Вы, конечно, не поверите, но Соня всегда именно так мне и говорит.

- Нет худа без добра, - улыбнулся Геннадий. - Зато теперь вы можете нам очень помочь.

- О да! - с воодушевлением откликнулся Михаил Маркович. - Теперь-то я вам, конечно же, помогу!

- Вы бывали у него дома?

- Или нет! Последний раз это было месяц назад. Отвез ему одну вещицу.

- По какому адресу?

Михаил Маркович, не задумываясь, назвал адрес. Геннадий насторожился. Это был совсем не тот адрес, по которому официально проживал Плышевский.

- Вы не ошибаетесь?

- То есть как это «ошибаетесь»? Я даже знаком с его супругой.

- Супругой?

- А что? Даже такой подлец тоже может иметь супругу.

- Так, так. А кого из его последних знакомых вы знаете?

- Знакомых? Одну минуту. - Михаил Маркович задумался, потирая лоб тонкими, жилистыми пальцами. - Вот, скажем, я делал по его заказу очень теплую надпись одной гражданке ко дню рождения. Ее звали Мария Павловна. А фамилия… Как же была ее фамилия?… Жохова… Жехова…

Геннадий заглянул в записную книжку.

- Жерехова?

- Да, да, совершенно верно! - обрадовался Михаил Маркович.

- А текст вы, наверное, уже не помните?

- Извиняюсь! - обиженно возразил старик. - Что, что, а свои надписи постоянным клиентам я помню абсолютно все.

- Интересно, - задумчиво произнес Геннадий. -Оказывается, даже такой осторожный человек тоже имеет свои слабости - эти надписи.

- Ну-с, потом были надписи дочке, супруге, ее брату…

- Погодите, погодите, Михаил Маркович! Давайте по порядку. Значит, дочке. Вы ее видели?

- Нет. Она с отцом не живет.

- Да ну?

- Так он мне сказал. Хотя теперь я уже ничему не верю.

- М-да. Ну, а супруга, кто она, как ее зовут?

- Роза Кондратьевна. Очень молодая особа. Я бы сказал, недопустимо молодая, если уж на то пошло. В дочки ему годится. К тому же актриса.

- Ну, а это откуда вам стало известно?

- Как по-вашему, у меня есть глаза или нет? Афиши висят по всей квартире.

- Тогда понятно. А ее брат, кто он?

- Тоже, извините, артист. Петр Словцов. Надпись была такая: «Талантливому актеру и верному другу».

- Так, все это ясно. А скажите, Михаил Маркович, вот что. Если прикинуть в среднем за год, то на какую сумму потянут все эти подарки, как вы полагаете?

- Гм… Признаться, не задумывался. Но попробуем…

Старик откинулся на спинку сиденья и, бормоча что-то, стал загибать пальцы.

- Значит, считать все? - через минуту переспросил он. - Даже скромный серебряный портсигар соседу по дому?

- По дому? - опять насторожился Геннадий.

- А что особенного? Если есть квартира, то есть и соседи, я полагаю. Надпись такая: «Александру Яковлевичу, доброму соседу, с пожеланием здоровья и успехов». Значит, считать?

- Да, конечно.

- Очень хорошо.

Михаил Маркович принялся снова что-то бормотать себе под нос, загибая пальцы.

Неожиданно до Геннадия донеслось:

- Вадиму, это уже, слава богу, шестнадцать.

- Какому Вадиму? - спросил Геннадий.

- Вы думаете, я уж все могу знать? - не меняя позы, откликнулся Михаил Маркович. - Так нет. Этого Вадима я не знаю. А надпись, если хотите, была не совсем обычная. На костяной рукоятке охотничьего ножа: «Вадиму Д., буйной голове, с пожеланием сохранить ее на плечах». Каково? И обратите внимание, на этот раз без подписи.

Геннадий напряженно слушал, стараясь запомнить каждое слово.

Михаил Маркович кончил наконец считать и совершенно одурелым взглядом посмотрел на Геннадия.