Снег, путь и приворот

Вот тут и настало время возлагать на головы брачащихся венцы. В бедных храмах летом плели обычные венки из цветов, потуже стягивая их лентой, зимой использовали берестяные обручи, обтянутые тканью побогаче или украшенные восковыми цветочками. В княжьем дворе храм был богатым, и венцы тут были нарядные, кованые, позолоченные, украшенные каменьями. Только вот венцов было два, а пар… Но княгиня-матушка из положения вышла, усадив своих девок обтягивать берестяные обручи цветным бархатом, а поверх наматывать канитель и бусины. Так что венцов хватило всем, и никто не был обижен.

После ответов и возложения венцов читали прокимен и Евангелие, и все слушали, чувствуя, что делают важный шаг в своей жизни.

Несмеяна стояла рядом с Милорадом за спиной Услады и не верила, что вот этот красавец, брат подруги, стройный, голубоглазый и сильный – вот-вот станет ее мужем. В голове толклись и другие мысли – где они будут жить? Допустит ли муж ее к хозяйству? И как же быть с ее приданым – ткала и пряла она с малых лет, и сундуки были полны, но такому бояричу нужны ли будут ее холстинки?

Милорад думал о другом. Первый миг изумления прошел. Невероятная «добыча» попала в руки, а что же дальше?

Он живет в отрочьем доме, с другими боярскими детьми. Дома в Тулее у него нет, жену привести некуда… Купить? Кажется, на подносе с подарками был кошелек, но что можно купить в столице на такие деньги? Курную избу на окраине? Его будущая жена молода и красива. Ей захочется украшений, дорогих тканей, мехов… Не прогадал ли он, ринувшись навстречу красивой, но небогатой девице? Может, стоило сдержать порыв и посвататься к богатой южанке?

Как на грех, Ляшко со своей рыжей Златой стоял как раз слева, а Квашня с меленькой черненькой девицей в дорогих тканях – справа. И было понятно, что оба боярских сына своих невест из рук не выпустят – смотрели они на них, как голодный на пряник!

Милорад прикрыл на миг глаза и помолился от души, чтобы Господь устроил его супружескую жизнь так, как ему будет угодно, но… не портил красоту Несмеяны. Конечно, со временем красота поблекнет, но сейчас… Заложник, никогда не имевший чего-то своего, вдруг понял, что жену у него отнять не посмеют! Богом и князем данная, она будет с ним! Он легонько сжал руку Несмеяны, ободряя и даря надежду, а потом вновь уставился на строгие лики, беззвучно шепча молитву.

После молитв брачащимся поднесли общую чашу – каждому по три глотка, намекающих на общую чашу жизни.

Ближники оживились – эта часть венчания напоминала смутно знакомый им языческий брачный ритуал. Некоторые невесты беззвучно заплакали – не все считали выбор князя удачным, к тому же считалось хорошей приметой, если невеста уронит в чашу хоть пару слезинок – потом, в замужней жизни, ей плакать не придется.

Княжича и его невесту водил вокруг аналоя старший священник, остальных по очереди – младшие.

После «Исаие, ликуй» и еще нескольких молитв батюшка снял с княжича и его уже жены венцы и повел их на амвон, чтобы они поцеловали иконы и приняли в руки те образа, которыми их благословляли родители.

Глава 27

Князь и княгиня вздохнули с облегчением, видя, как сын крепко держит за руку молодую жену.

Тут вперед выбралась бойкая ближняя боярыня и поклонилась князю:

– Благослови, князь, чесать да крутить!

Князь с улыбкой махнул рукой.

Пока младшие священники водили к амвону пары ближников, Усладу усадили на табуреточку, сняли фату, венец, расплели косу, щедро украшенную жемчугом и лентами, и переплели в две.

Обычной-то новобрачной косы тут же и под кику убрали бы али под шитый золотом кокошник, но княжне косы накрыли фатой, а поверх водрузили княжий венец, только не высокий, как у княгини, а пониже, зато с длинными жемчужными подвесками.

Княжичу тоже подали его венчик, и вскоре новобрачные вышли из дверей храма и остановились на крыльце, чтобы принять поздравления от высыпавших из церкви бояр и выстроившихся у крыльца отроков.

Позади в храме еще «чесали да крутили» остальных новобрачных, но и они постепенно выходили парами и вслед за Волемиром и Усладой по красно-коричневой суконной дорожке шагали в княжеский терем – на свадебный пир!

Радомиру чесала Лада Волеговна. Опытная нянька, еще утром знающая, что ее подопечной придется выйти замуж, схитрила – закрепила все ленты у основания косы длиннозубым гребнем и оплела алыми лентами пепельную косу Рады. Когда же понадобилось быстро изменить прическу, нянька гребешок вынула, и ленты сами свалились. А уж в две обычные косы их смотать, да под кокошник убрать – дело недолгое.

Кокошник у Радомиры был знатный – однорогий, шитый мелким жемчугом, поболее аршина[4] высотой! Он достался девушке от матери, а Лада Волеговна перед поездкой лишь поновила кое-где осыпавшийся жемчуг, да протянула через шитье новые вощеные нити. Еще в сундуке пряталась кика, украшенная жемчужными шишечками, но такой головной убор Радомира наденет лишь после рождения первенца и потом будет добавлять на гладкое очелье новую шишечку с рождением каждого следующего ребенка.