Снег, путь и приворот

Традиционно княжеская свадьба требовала долгих приготовлений, церемоний и прочего, но поскольку невесты на отбор ехали долго, и солнышко успело повернуть на весну, княгиня и ее ближницы давно уж все приготовили. Потому тянуть не стали – прямо от княжьего терема Волемир повел бледную Усладу в церковь, а за ними парами потянулись ближники с невестами.

Фата лежала у каждой на подносе с подарками, так что няньки, выскочившие на крыльцо, быстро прикрыли своих подопечных и утащили подносы в их покойчики – прибрать.

Процессия растянулась и под радостные крики жителей терема втянулась в церковь.

Священник ждал их в притворе.

Служки быстро пробежались, зажигая свечи, две ближние боярыни расстелили шитую золотом ширинку на княжьем коврике перед аналоем у открытых Царских врат и отошли в сторонку. Княжич и его невеста встали перед священником и замерли, ожидая. Князь с княгиней переглянулись, и за спинами молодых встали Милорад и Несмеяна – свидетельствовать и держать венцы.

В саму церковь тем временем набились бояре, боярыни, челядинцы и дворня со всего терема. Стало душно. Свечи едва трепыхались от дыхания, и княгиня взглядом велела челядинке отворить дверь и держать ее, чтобы хоть немного освежить воздух. Еще не хватало невесте в обморок упасть!

Под нестройное пение хора начался обряд.

Оценив взглядом толпу ближников с невестами, батюшка пропустил долгую проповедь, сказал только несколько слов о послушании невесты и внимательности жениха и начал обряд обручения. Жениху и невесте подали богато украшенные свечи «ярого воска», т. е. отбеленные до блеска. По свече в руках княжича вилась серебряная канитель, по свече Услады – золотая. Концы свечей были убраны в лоскуты ткани и обвязаны полосками парчи.

В первый миг огонек Услады дрожал – девушка не верила тому, что она стала княжьей невестой. Но воск капнул ей на руку, обжигая, приводя в себя, и, вздрогнув, Услада будто проснулась – ее рука стала твердой, подбородок поднялся, а на лице расцвела легкая улыбка.

Княжич, искоса наблюдающий за бледной невестой, поначалу решил, что ошибся с выбором, и Усладе полюбился кто-то из его свиты. Поэтому он невольно свел брови и окинул строгим взором побратимов и ближников. Но все смотрели на своих невест, и никто не пытался поймать взгляд Услады, чтобы хотя бы так передать ей тайное послание. А потом воск капнул на белую кожу, и девушка словно проснулась – выпрямилась, крепко взялась за свечу, ее голубые глаза засверкали радостью, когда она чуть-чуть, самым краешком позволила себе взглянуть на княжича и даже обласкать его взглядом. Потом порозовела и снова опустила голову, но Волемир уже не сомневался – он по нраву своей невесте, а значит…

Между тем, прочитав положенное наставление, священник сходил в алтарь и вынес кольца – золотое и серебряное. Помолившись и поклонившись, он надел кольца на пальцы обрученных – золотое княжичу, серебряное невесте. Потом переменил их, и золотое осталось на руке Услады, а серебряное – у Волемира.

После этого священник прочел молитву, прося Христа благословить обрученных, и все дружно тянули «Аминь».

Сразу после княжеского обручения два младших служителя вынесли из алтаря кольца на подносах и надели их прочим парочкам. Никто не посмел возразить такому дружному обручению – больше дюжины свадеб! Да тут и князь разорится, столько пар венчать да гулять! Лучше уж всем вместе, с княжичем в один день!

После Волемир и Услада подошли к аналою и встали на расстеленную для них ширинку. Ближние боярыни и няньки раскатали позади княжича рушники для всех остальных. Невесты привезли ширинки с собой, как часть приданого, и шепотом подсказывали женихам, где чья. А гости и челядинцы рассматривали со вниманием – искусна ли девица в рукоделии? Чем шито? Как? Есть ли золото и жемчуг, али шелка заморские? Или по льну крашеной нитью шито и по краю едва обвязано?

Пока вся эта суета шла, батюшка молчал, но как все затихли и встали, он начал с короткого поучения, а потом спросил:

– Имаши ли ты, раб Божий Георгий, произволение благое и непринужденное, и крепкую мысль пояти себе в жену сию Гликерию, юже зде пред тобою видиши?

Княжич впервые услышал крещеное имя Услады и на секунду растерялся, однако Милорад ловко толкнул его в бок, и жених ответил:

– Имам, честный отче!

Батюшка строго на него посмотрел и спросил:

– Не обещался ли еси иной невесте?

Тут уж Волемир-Георгий ответил споро:

– Не обещался, честный отче!

Те же вопросы задал священник и Усладе-Гликерии.

Девушка, пылая щеками, отвечала:

– Имам, честный отче! Не обещалась, честный отче!