Смог над Азерой

Войдя в ячейку, Рекс положил конвертор на ложе и плюхнулся в кресло перед инфором. "Мне нужен Кулакофф",– сказал он компьютеру. Экран вспыхнул голубым светом и на нем тотчас возникла заросшая дикой седой щетиной одутловатая физиономия Сержа.

– А, это ты, – недовольно буркнул лучший друг. – Ну, у тебя просто талант появляться не вовремя.

– У тебя женщина? – Азерски с сомнением покосился на небритую физиономию друга.

– Какая к черту женщина! Весь мир будто бы сговорился не давать мне работать. Причем именно тогда, когда дело, вроде бы, наконец-то пошло на лад. В центре завалили всяческой дурью. Совершенно зубодробительная статистика, дыхнуть некогда, кому она только нужна? Правда, платят за нее неплохо. Я бы сказал, очень даже неплохо, но меньшей дурью она от этого не становится. А тему мою по математическим аспектам социально-психологической теории фантомизации зарезали, как надуманную и не имеющую научно-практического значения.

– А она не имеет? – удивился Азерски. – Мне всегда казалось… Конечно, я не теоретик и от всего этого весьма далек.

– Да? – как-то странно скривился лучший друг. – Вот как раз в отношении тебя я бы этого с такой категоричностью не утверждал. Есть тут некоторые аспекты рассмотрения, но их мы с тобою сейчас обсуждать не будем, особенно по инфору. Как-нибудь потом. При личной встрече. Говори скорее, что надо, и, извини, мне некогда.

– Я хочу просить тебя покопаться в моем фанте. Несмотря на все твои “некогда”. Во мне что-то происходит, и это что-то пугает меня до полусмерти. Что я инт, для тебя не новость. Но дело, видишь ли, в том, что эта способность, как бы это сказать…

– Непрерывно совершенствуется, знаю, все знаю, ближе к делу, пожалуйста.

– Не торопи меня. Мне, знаешь ли, надо с духом собраться, чтобы… Одним словом, мой интуитивизм сегодня не просто способность сознательно оценивать то, что у других людей в лучшем случае является смутным предчувствием. Это твердое знание, хотя будь я проклят, если понимаю, откуда оно берется.

Лицо друга исказилось непроизвольной гримасой.

– Я вовсе не сошел с ума, – запротестовал Азерски. – Конечно, это звучит дико, но как иначе объяснить все, что со мною в последнее время происходит? Хочешь доказательств? Пожалуйста.

– Стоп! – сказал Кулакофф напряженным голосом, – Ни слова больше. Пересылай сюда свой фант, и плевать я хотел на всю и всяческую статистику. Мне самому интересно, что это тебе такое вдруг привиделось.

– Мне не привиделось, – запротестовал Азерски. – Что я тебе псих? Как только я нацепил контакторы… ты только не смейся, мне и самому дико, но… ощущение было такое, что заболел он у меня, конвертор, ну, как нога, там, или голова…

– Не-ет, ты не псих, ты дурак! – перебил его Кулакофф все тем же напряженным голосом. – Я же тебе сказал, не теряй ни моего, ни своего времени, скидывай свой фант ко мне на компьютер. Я его сразу к себе в мозг запущу напрямую. Почему? Ну, скажем, для скорости. Тебя устроит такое объяснение? Не-ет, ты, кажется, действительно дурак. Где же твои пресловутые телепатические способности?

Друг получил фант и отключился, а Азерски еще некоторое время сидел и озадаченно пялился в экран. Какие такие телепатические способности? Ведь о Лининых проклятиях он так ничего Сержу и не рассказал?

Как бы то ни было, первая часть намеченного на сегодня плана была выполнена, и следовало приступать ко второй.

По его оценке, толщина скалы между ячейкой и каверной не должна была превышать полутора метров, так что работа, в сущности, предстояла пустяковая. Проломить конвертором проем в стене не составляло особых трудностей. Вот только куда девать неизбежный мусор? Проще всего было бы соединить стену с аннигилятором и постепенно выжечь проем нужной конфигурации, но при аннигиляции выделялось слишком уж много энергии.

После недолгих размышлений, он решил замкнуть конвертор на магистральный энерговод, чтобы избыток ее ушел в систему энергообеспечения. Пусть это будет его маленьким подарком Городу. Или, скажем, компенсацией за предыдущие заимствования.

Рекс тщательно настроил конвертор. Операция была отнюдь не безопасной, поскольку конвертирование такого рода никогда еще не проводилось внутри единой, но неоднородной материальной массы. Он еще раз проверил расчеты. Нет, взрыв исключался, прожигание будет идти на молекулярном уровне.

Рекс глубоко вздохнул и включил конвертор.

Всякий раз, делая это, он невольно ожидал увидеть, как исчезает пространство между совмещаемыми точками. Что вокруг него ничего подобного не происходило, всегда потрясало его. Возможно, на свете и были люди, которые понимали, как могут соприкоснуться точки пространства не пересекая и не совмещаясь с промежуточными точками, но он таких не знал. Даже Сергей говорил, что понимать это можно только на языке математики.