Смерти.net

Скользя сетями того, что теперь было моей памятью, по тому, что когда-то было моей жизнью, я пыталась подсветить лейтмотив, свести мосты, обнаружить застарелые травмы. Но выходило скучно, скудно, как у всех. Я вспомнила, что давным-давно ночью, на рейв-фестивале, возвращалась в свою палатку через лес – и вдруг увидела удивительное: из палых листьев рос длинный, вытянутый белый гриб словно с недовольным лицом, около гриба сидел тихий, замерший кролик с огромными лунными очами, расположенными по бокам его скорбного тревожного лица, а над кроликом, прямо на дереве, висел приколотый канцелярской булавкой знак «Заменять нельзя» (знак представлял собой старательно нарисованные карандашами на листке в крупную клетку две жирные черные стрелки-полукружия, расположенные друг под другом на манер инь-ян вокруг обрамленного красным «кирпича», обозначающего запрет. как я поняла, что это знак «Заменять нельзя»? это как-то само почувствовалось). Знак, гриб и заяц застыли в некоей неуловимой, неповторимой последовательности символов – я выхватила телефон, и сфотографировала их (если я отправляю это сообщение тебе в тот возраст, в котором я сейчас, нужно ли мне уточнить, переписать фразу «выхватила телефон и сфотографировала?»), и тут же вывесила фото в инстаграм, чтобы подчеркнуть несочетаемую уникальность композиции. На тот момент кролик, гриб и кем-то нарисованный с непонятной целью знак сложились для меня в облако-озеро-башню, сияющую литанию Латура и эпифанию Джойса (и я задумалась: я читала это все? – и не смогла точно вспомнить. если не читала – как это возможно?). Через десять минут, дойдя до нашего маленького палаточного лагеря (я ездила на фестиваль с однокурсниками; в ту ночь мне хотелось побродить по лесу в одиночестве, я всегда это любила), я ошарашенно застыла. На подходе к палаткам кто-то приколол к шершавой и кривой кровоточащей лунной тьме точно такой же бумажный знак «Заменять нельзя», старательно нарисованный красным и черным карандашами. Ладно знак, на фестивале наверняка хватало упоротых умельцев, увлеченно раскрашивающих украденными у младших родственников карандашами художественное не пойми что. Но под знаком, у вязкого древесного подножия, как у приветливого табурета, располагался торчащий из земли высокий белый гриб словно с недовольным лицом. В полуметре от гриба сидел кролик. Коричневый, тихий, застывший в лунном свете, как в ломте медленно текущего сквозь мое восприятие отравленного янтаря.

Я достала телефон и слишком плавно, как во сне, сфотографировала эту картинку. Подобное породило такое же подобное. Задокументированная случайность порождает саму себя.

Вполне вероятно, думала я потом, что кто-то ходил по лесу, замечал такого плана белые грибы с будто бы лицами и над каждым устанавливал знак (хотя нет, маловероятно). Но он ведь не рассаживал там кроликов! Предположим, кролик приходит к грибу, и сидит около него, и смотрит на гриб круглыми глазами, потому что гриб с ним говорит? Допустим, у кроликов с подобными грибами особенные отношения? Попытки найти случившемуся логическое объяснение в итоге сталкивали меня с настолько нехорошей, шизофренической, смертельно пугающей логикой, что было безопаснее для психики поверить в совпадение. Но когда я верила в совпадение, я понимала: оба кролика пришли, чтобы мне о чем-то сообщить. Например, о том, что все незаменяемое можно просто повторить? Дублировать?

– Это странно прозвучит, – сказала я первой Лине. – Но я впервые в жизни рассказываю об этом кому-либо. Почему-то мне кажется, что это было самое значимое событие в моей жизни. Больше ничего удивительного со мной не происходило. Все остальное было как у всех: образование, раннее замужество, потом ребенок-умница, вундеркинд, конечно же, музыкальная школа, технический колледж. Старые друзья, которые знали меня в юности. Новые друзья, которые не знали меня в юности. Но если бы меня спросили – вот как ты спросила – был ли какой-то момент, который я хотела бы забрать с собой туда, куда с собой можно будет забрать только один момент, я бы забрала момент с кроликами. Хотя это было два момента. Но в том-то и дело, что мое понимание того, что это был один момент, – и есть то самое главное, что я хотела бы забрать с собой в страну отсутствия информации.

– Я бы точно подумала, что это сбой в матрице, – сказала первая Лина. – Но в моей жизни было много таких сбоев, и я сразу их идентифицировала. Я даже читала что-то про это, какую-то глупую книгу. Нет, не Юнга, у Юнга не глупые книги, ты что. Ту написал малоизвестный ученый, Роберт Перри, что-то такое. Она как раз про удвоение кроликов – он там изобретает понятие Сочетание Значимых Параллельных Событий, СЗПС, книга, кажется, так и называлась – СЗПС. В его жизни такие кролики случались постоянно – он считал, что они означают поворотный этап в жизни. Эзотерика, конечно. Но, может, тебя это успокоит. Потом случилось что-то важное?