Смерть в подземке

— А зачем кто-то хотел ее в России? — задал встречный вопрос Безродный. — Мало ли на свете маньяков! А теперь с нами даже Федора нет.

— Да, Федор… — Засунув руки в узкие карманы джинсов, Марат принялся бесцельно бродить по комнате, огибая разбросанные вещи. — Ты так и не узнал, куда он подевался?

Ник-Ник отрицательно покачал головой.

— Не имею представления. Обзвонил все больницы, все морги, поднял на ноги всех своих знакомых — как в воду канул! Честно говоря, мне это кажется довольно подозрительным.

Марат перестал бродить и вопросительно посмотрел на тренера.

— Сам подумай, — предложил Ник-Ник. — Если бы его избили или даже случайно убили в той драке, тело обязательно нашлось бы. Я за эти две недели повидал столько неопознанных трупов, что они мне уже средь бела дня по углам мерещатся. Но он будто растворился. Значит, либо его кто-то хорошенько спрятал, либо он спрятался сам.

— Зачем?

— А я знаю? Зато посмотри, как интересно получается: исчез Федор — прекратились покушения.

— Э! — пренебрежительно воскликнул Марат. — Вспомни лучше, когда он появился! Позже, чем они начались, разве нет?

— Конечно, — не стал спорить Безродный. — Иначе зачем бы я стал его нанимать?

— Тоже правильно, слушай, — озадачился Марат. — Нет, все равно не верю! Он не такой.

Бросив последнюю фразу, он вдруг заметно помрачнел: вспомнил, видимо, что не так давно говорил те же слова о Ник-Нике и серьезно ошибся в оценке личных качеств собственного тренера, которого знал не первый год и которому верил, как себе.

— Человек, особенно пьющий, — животное непредсказуемое, — сказал Николай Николаевич. — Никогда не угадаешь, на что он способен пойти ради денег. А Федор — бывший офицер ФСБ и свои проблемы привык решать именно таким способом — при помощи оружия и более или менее тонких интриг.

— И зачем ему это? Он даже зарплату получить не успел.

— И зарплату, и долю от выигрыша на тотализаторе, которую я ему обещал, если он тебя найдет. Да, сынок, заставил ты меня поволноваться! В такой ситуации пообещаешь что угодно и кому угодно… А что он пропал, не получив денег, так это для него не оправдание. Может, испугался чего-то, а может, с подельниками своими что-нибудь не поделил, вот они его и пристукнули — как знать? Не хочу на него грешить, тем более если он помер, да уж как-то больно ловко все одно к одному складывается…

— Тотализатор… — Хмыкнув, Марат повалился в кресло и забросил ногу на ногу. — И много ты рассчитываешь получить?

— Мы, — поправил Безродный. — Мы, сынок! Неужто ты думаешь, что я бы от тебя такие деньги утаил? А деньги немалые. Точно сказать не могу, люди продолжают делать ставки, но уже сейчас ясно: если ты проиграешь Фарреллу в четвертом раунде, счет будет идти на миллионы.

— Долларов?

— Рубли в Америке не ходят. Конечно, долларов!

— А если я выиграю?

— Опять ты за свое… Если выиграешь, получишь чемпионский пояс. Ну, и парочку пуль в придачу. Как ты, не знаю, а меня точно со свету сживут — ого, за такие-то бабки! Ты этого хочешь?

— Нет, — подумав секунду, решительно произнес Марат. — Чемпионом быть хочу, умирать — ну совсем не хочу, слушай! Никогда не думал, что соглашусь на такое, до сих пор удивляюсь: как ты меня уговорил?

— Да не особенно-то я тебя и уговаривал, — заметил Безродный. — Просто ты стал немножечко взрослее, начал кое-что понимать и трезвее смотреть на некоторые вещи — в том числе, сынок, и на свои шансы побить Фаррелла в честном бою. Ты сейчас не в форме, так что нам с тобой просто ничего другого не остается, как пойти на эту сделку. Потерпи годик, а потом выходи на ринг и делай с ним что хочешь.

— Сладко поешь, уважаемый, — заставив тренера настороженно вскинуть голову, сказал Марат. — Можно подумать, через год тотализатор отменят. Все равно, чтобы обеспечить себе верный выигрыш, вы с твоим Фимой снова договоритесь: кто кого, в каком раунде, на какой минуте…