Смерть в большом городе: Почему мы так боимся умереть и как с этим жить

Сейчас условия, при которых человеку доступна эвтаназия, четко определены. Но всегда есть опасность «скользкого пути» (slippery slope): в некоторых странах уже разрешили эвтаназию для детей, а в Бельгии позволили совершить ее 24-летней девушке с тяжелой депрессией{171}. И в дальнейшем критерии для эвтаназии могут стать более размытыми, а возможностей для злоупотребления будет больше{172}.

Право на смерть в России

Статья 45 закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» прямо запрещает медицинским работникам ускорять смерть пациента по его просьбе. Причем речь идет не только о действиях, но и о бездействии{173}. Это приводит к тому, что пациенты и даже сами медики не всегда понимают, какие у людей есть права.

Например, в январе 2022 г. соцсети всколыхнуло сообщение о смерти 13-летнего Коли, подопечного детского хосписа, которого в начале пандемии забрала к себе домой учредительница благотворительного фонда «Дом с маяком» Лидия Мониава. Ребенок страдал неизлечимым прогрессирующим заболеванием. Когда он впал в кому и сатурация стала падать даже с кислородным концентратором, Лидия обняла его, понимая, что это последние его минуты. На руках у Лидии было заключение медицинского консилиума о паллиативном статусе ребенка и о том, что Коле не требуются реанимационные действия, но, несмотря на это, на нее обрушился шквал критики за то, что она не вызвала скорую и не боролась за жизнь ребенка до конца{174}, а некоторые граждане даже обратились в Следственный комитет{175}.

По закону отказ пациента или его законных представителей от медицинского вмешательства не является преступлением, даже если это вмешательство необходимо для спасения жизни, как в случае с реанимацией{176}, а у смертельно больных людей в России реанимация при клинической смерти не проводится в принципе{177}. Однако у нас часто пренебрегают правом человека на смерть: в отличие от, например, США в России нельзя заранее подписать отказ от реанимации, и, если человек не может выразить свое нежелание, медики действуют согласно инструкциям и спасают жизнь даже смертельно больного человека{178}. А иногда и действуют вразрез с его пожеланиями или с законом.

У одного из пациентов «Дома с маяком», несколько недель лежавшего в коме, произошла клиническая смерть от опухоли мозга, но вызванная скорая, несмотря на документы и протесты родителей, провела реанимационные действия, вернула его к жизни и подключила к аппарату ИВЛ. Отключить его от ИВЛ по закону уже было нельзя, и ребенок прожил еще четыре дня, пока не умер во второй раз{179}.

Горе по-своему

Не существует единственно правильного способа горевать (подробнее об этом см. часть II), однако для «возрожденцев» «хорошее» горе – то, в котором человек проживает тяжелые эмоции и двигается вперед. Это горе с активным выражением, проговариванием и обсуждением эмоций. Причем горе не только тех, кто потерял близкого, но и самих умирающих.

И те и другие теряют опору на традиции и ритуалы, они не видят прочих смертей и оказываются в типичной для современных людей ситуации, когда они не знают, что чувствуют, как хотели бы выразить свое горе и что такое горевать или умереть по-своему. Они активно ищут поддержки и совета, и в этом им помогают различные практики и специалисты. Конечно, первый, кто приходит на ум, – это психолог или специалист по гореванию, но о них подробно поговорим в части II. Здесь же речь пойдет о более специфических для «возрожденцев» группах и способах проживания горя.

Патография и блоги об умирании

Еще до изобретения интернета появляется специфический способ поделиться с другими опытом столкновения со смертью – записки умирающего или переживающего горе человека. Чаще всего они автобиографические, но встречаются также патографии, написанные близкими, сторонними людьми или даже выдуманные. Особенность этого вида записей в их субъективности. Авторы сосредоточиваются не на внешних признаках умирания, а на внутренних: переживаниях героя, изменениях состояния и мыслей{180}.

Также есть книги о смерти и умирании, рассчитанные на детей. Это выдуманные истории, в которых часто умирают животные{181}, бабушки и дедушки{182}. Эти книги крайне важны для «возрожденцев», поскольку в современном подходе, как мы уже видели, дети чаще всего ограждаются от всего связанного со смертью: им не рассказывают о ней, не берут их на похороны. И такие книги позволяют сделать первый шаг в знакомстве ребенка со смертью.

С появлением интернета патографии переходят на новый уровень: появляются блоги и видеоблоги об умирании. Чаще всего их ведут люди со смертельными диагнозами, и аудитория может практически в прямом эфире наблюдать за тем, как развивается болезнь и как в связи с этим меняется (или не меняется) жизнь блогера.