Смерть и немного любви

— Обидно, наверное, так проводить отпуск, правда? Тем более сразу после свадьбы.

— Да нет, ничего, нормально.

Она отпила немного кофе и взяла бутерброд. Хлеб был очень свежим, а сыр — из дорогих сортов.

— У меня так уже было, — сказала она, — поехала в отпуск в санаторий, а там произошло убийство, пришлось заниматься им вместо того, чтобы лечиться. Наверное, я просто не умею отдыхать, мне скучно. Нужно, чтобы голова все время была чем-нибудь занята, тогда я себя хорошо чувствую.

— А я люблю отдыхать. По-настоящему, чтобы полностью отключиться от всех забот, ничего не делать и ни о чем не беспокоиться. Человек должен иногда отключаться, а то он долго не выдержит. Впрочем, — улыбнулся Антон, — на меня не нужно ориентироваться, у меня психология сердечника. Врач сказал, что нужно как следует отдыхать — я и отдыхаю. Я вообще врачам верю. А вы?

— А я нет. То есть я им верю, конечно, но делаю все равно по-своему.

Она залпом допила уже остывший кофе и встала.

— Спасибо, Антон. Мне пора.

— Я вас отвезу, — с готовностью вскочил Антон.

— Не нужно, я доеду на метро. Я и так злоупотребляю вашей помощью, мне уже неловко.

— Перестаньте, Настя. — Он впервые назвал ее не Анастасией, а просто Настей. — Мы же друзья, какие могут быть счеты. Мне приятно побыть в вашем обществе, а вы устали, так что никакого метро.

Сопротивляться ей не хотелось, поэтому она уступила быстро и легко.

* * *

Маленький расчетливый бизнесмен Степашка добросовестно выполнял свои обещания. Сначала он позвонил Ларисе Самыкиной, а потом сразу же перезвонил смуглому красавцу Жоре.

— Наша девочка шевелится, предпринимает активные шаги, — сообщил он. — Вчера она даже ходила к Каменской, пыталась ее уговорить помочь в поисках Артюхина.

— К кому она ходила? — Жора даже поперхнулся. — К Каменской из уголовного розыска, с Петровки?

— Ну да, к той самой, которая Серегу сдала.

— Идиотка! — завопил Жора в трубку. — А ты куда смотрел? Не мог сказать?

— В чем дело-то? — обиделся Степашка. — Чего ты орешь?

— Да ты соображаешь, кто такая эта Каменская?! Мать твою, у тебя хоть капля мозгов есть?

— А кто она такая?

— Ты помнишь, два месяца назад застрелили любимого внука Трофима?

— Ну, помню. И чего?

— Так вот эта самая Каменская убийцу вычислила. И теперь ей Трофим — лучший друг.

— Ну уж, и лучший, — усомнился Степашка. — Не преувеличивай.

— Я не преувеличиваю, я хочу, чтобы ты допер своей тупой башкой, что если Каменская пожалуется Трофиму, что из-за Артюхина девку взяли за жопу, то нам головы не сносить. Вся история наружу разом вылезет. Мы за то и бьемся, чтобы Трофим не узнал, что мы твоему Артюхину с залогом помогли, а ты… Кретин ты недоделанный.

— Но я же не знал, — стал оправдываться Степашка. — Я вообще про эту Каменскую впервые слышу.

Тут он, конечно, врал. Он просто забыл. Безусловно, историю с внуком великого могущественного мафиози Трофима он слышал, и не один раз, и фамилию девицы из уголовки ему тоже называли, только он на этой фамилии как-то не сосредоточился, тут же из головы вылетела. Да, черт возьми, неладно вышло. Если бы он не забыл, предупредил бы Ларису заранее, чтобы не вздумала к Каменской идти. Мог бы сообразить, что она так поступит. Ведь он сам ей подсказал такой ход, сам сказал ей: «Ты виновата, что так случилось, — ты и выкручивайся». Конечно, девочка подумала, мозгами пораскинула, да и кинулась к той, кого считала виноватой. К Каменской.

— Короче, Степашечка, — произнес Жора уже спокойнее, — беги к Лариске и накачай ее по самую глотку. Пусть звонит Каменской, пусть идет, пусть ползет и извиняется, мол, простите, тетенька, я погорячилась, уж очень я за Сережу переживаю. Пусть дает честное слово, что Сережа вернется через день-два, что никуда он не сбежал, что на самом деле он у очередной бабы залег, а она не смогла до него дозвониться, вот и перепугалась, что он уехал. А он никуда не делся, в Москве, в чужой койке отлеживается. Понял?

— Понял. Сейчас сделаю.

— Давай, только быстро. Каждая минута на счету.

Степашка положил трубку, быстро переоделся в дорогой костюм-тройку. Открыл холодильник, вытащил оттуда огромную коробку конфет и запечатанную бутылку «Джонни Уокер», сложил все в «дипломат» и бегом помчался вниз по лестнице, бренча ключами от своей роскошной машины. Цветы он купит по дороге.

Глава 11

Марат Латышев проснулся поздно. Голова была тяжелой, во рту — вязкий привкус, оставшийся от бессчетного количества сигарет, выкуренных вчера за игрой. Он снова играл, но на этот раз — удачно. Именно эти нечастые удачи, которые ему выпадали, и не давали покончить с засасывающим пристрастием. Каждый выигрыш казался Марату началом удачной полосы, и никакие проигрыши не могли его остановить, потому что верилось: в конце концов он поймает жар-птицу за хвост. Вот же она, он уже прикасался к ней, гладил ее переливающееся шелковистое оперение, заглядывал в желтые немигающие глаза, так не может быть, чтобы она рано или поздно не далась ему в руки.

Пока он варил себе крепкий кофе, позвонила Тамила, голос у нее был раздраженный и злой.