Смерть домохозяйки

— Алискер, там сок в холодильнике, достань, пожалуйста, — обратилась я к Мамедову.

— Тут два пакета, — Алискер нырнул головой в холодильник, — яблочный или ананасовый?

Я вопросительно посмотрела на Козлова.

— Яблочный.

— Пожалуйста, — Алискер поставил перед Козловым высокий стакан с соком, — а вам, Валентина Андреевна?

— А мне, Алискер, лучше кофейку сделай. Может, и Дмитрий Степанович ко мне присоединится? — я улыбнулась Козлову.

— Он потом, как она мне рассказывала, ее донимал, по телефону звонил, когда я был на работе, — продолжал Козлов, мелкими глотками прихлебывая сок, — а один раз домой к нам приперся. Я в то время в командировке был. Она его вытолкала взашей…

— Понятно, — протянула я, — как его зовут?

— Чернышов Александр.

— Вы знаете его адрес?

— Да. Поинтересовался на всякий случай. Революционная, шесть, квартира четыре.

Я посмотрела на Алискера, впрочем, могла бы этого не делать, он аккуратно все стенографировал.

— Это был ее последний любовник? — спросила было я, но сразу же поняла, что ошиблась, последним был тот, в гостиничном номере, — я хотела сказать, предпоследний?

— Да, после него у нас с Юлей все вроде бы снова наладилось. А потом появился этот…

— Вы его знаете?

— Нет, просто я почувствовал, что у Юли новое увлечение. Я всегда это чувствовал. Не знаю, как это объяснить, просто она становилась немного другой, не такой, как обычно. Может быть, более резкой, что ли…

— Дмитрий Степанович, — я посмотрела на него с прохладцей, — если вы, как говорите, все знали, зачем вы затеяли слежку за вашей женой?

Козлов провел ладонью по голове назад, приглаживая редкие волосы.

— Я, наверное, не смогу вам точно этого объяснить, — пожал он плечами, — захотелось посмотреть на своего соперника, хотя я и знал, что Юля не бросит меня, не знаю, понятно ли я говорю?

— Вполне. Вы кого-нибудь подозреваете в ее убийстве?

— У нее не было врагов, — немного помолчав, ответил он, потом добавил: — во всяком случае, таких, о которых бы я знал.

— А друзья, друзей у нее было много?

— Знакомых было много. Она постоянно ходила на разные концерты, выставки. Иногда мне удавалось выкроить время, чтобы присоединиться к ней. Но если вы имеете в виду друзей настоящих… — Козлов выпятил губы, — пожалуй, таких не было.

— Значит, ваша жена нигде не работала в последнее время?

— Да, ей надоела ее работа, она посоветовалась со мной, и мы решили, что ей совершенно необязательно работать. Я вполне могу обеспечивать семью.

— А где работала Юля?

— В налоговой инспекции.

— Как вы думаете, не могли ее убить за какие-то дела, связанные с ее работой?

Козлов отрицательно покачал головой.

— За четыре года столько воды утекло. Даже когда она работала, у нее никаких неприятностей не было.

Я не стала отвлекать Алискера, занятого записями нашей беседы, и сама встала, чтобы включить чайник.

— У вас родственники есть? — спросила я, присев в кресло рядом со столиком, на котором стоял чайник.

— Мои родители уже умерли, а Юлины живут в деревне под Вязьмой, — он глубоко вздохнул. — Для них это будет ударом.

Рычажок чайника щелкнул, лампочка на ручке погасла. Я положила по ложке кофе в каждую из трех чашек, залила кипятком и предложила Козлову, который поблагодарил меня и подсел к столику. Алискер забрал свою чашку на свой стол.

— Может быть, вы все-таки назовете имена подруг или друзей, с которыми Юля виделась чаще чем с другими? — я сделала глоток кофе.

— Ольга Минькова и Александра Бондаренко — в последнее время она сблизилась с ними. Их адресов у меня с собой нет, но я вам перезвоню, как только вернусь домой, — он сделал маленький глоток и поставил чашку на стол.

Я встала и подошла к Мамедову.

— У тебя нет вопросов к Дмитрию Семеновичу?

Он поднял голову от своих записей.

— Дмитрий Семенович, скажите, где вы работаете?

— Я консультант в коммерческом банке, — ответил он.

— Убийство вашей жены никак не может быть связано с вашей работой?

— Вы имеете в виду, что ее могли убить, чтобы я стал, как говорится, сговорчивее? Извините за невольный каламбур.

— Вот именно. От вас может зависеть стратегическая политика банка, какие-нибудь перспективные проекты?

— В какой-то мере, да, — согласился Козлов, — но, как я понимаю, если бы кто-то пытался изменить мое мнение, сначала бы меня поставили об этом в известность.

— Ничего такого не было? — продолжил Алискер.

— Абсолютно ничего.

— Тогда у меня все, — произнес Мамедов и посмотрел на меня.

Оставив недопитую чашку, я внимательно следила за ходом беседы. Потом обратилась к Козлову:

— Вы говорили, что чувствовали изменения в поведении вашей жены.

Он согласно кивнул.

— В последнее время вы не замечали ничего необычного, кроме того, что у нее появился любовник?

Он не успел ответить, так как раздалось пиликанье сотового телефона. Явно не мой, и на Алискеровский не похож. Ага, это у нашего гостя. Он достал из бокового кармана пиджака трубку, вытянул антенну и, извинившись, ответил:

— Я слушаю.