Смерть домохозяйки

— Вам она показалась интересной? — Толкушкин посмотрел в ее карие глаза.

— Как вам сказать? — прихлебнув из фужера, Саша задумалась. — Она не была, что называется, семи пядей во лбу, просто жила, наслаждалась жизнью, умела повеселиться, сейчас это редко встречается. Я тоже университетов не кончала, но не горжусь этим, как некоторые.

— Тогда не проще бы нам было перейти на «ты»? — воспользовался моментом Толкушкин, не без удовольствия поглядывая на Бондаренко.

— Пожалуй, — легко согласилась она и первый раз за вечер улыбнулась.

Но дело прежде всего. Валера этого не забывал и задал ей очередной вопрос:

— Ты знакома с Дмитрием Степановичем?

— И даже очень неплохо.

— Он сильно переживал, когда Юля изменяла ему?

— Думаю, не очень.

— Среди Юлиных знакомых не было охотников?

Саша пожала плечами.

— Об охоте мы никогда не говорили.

— А ты была знакома с ее любовниками?

— Не очень хорошо. Но если ты думаешь, что они были способны на убийство, то ошибаешься.

— Я пока ничего не думаю, — веско произнес Толкушкин, — просто навожу справки. Такая уж доля у частного сыщика!

Александра, как показалось Толкушкину, с уважением посмотрела на него.

— Значит, ты считаешь их не способными на убийство? — продолжил Толкушкин, возвращаясь к Юлиным любовникам. — Хотелось бы знать, какие у тебя есть для этого основания?

— Мне кажется, что я неплохо разбираюсь в людях. Сам понимаешь, работа такая — все время приходиться общаться.

Валера был менее оптимистично и доверчиво настроен по отношению к опыту общения парикмахера, но фраза прозвучала с таким апломбом и в то же время так спокойно и величаво, что он едва не раскаялся в своем скептицизме.

«Можно подумать, что передо мною сам доктор Юнг!» — иронично отметил про себя начитанный до непотребства Толкушкин.

— Так ты и Чернышова знаешь?

— Мазилу этого? — Саша брезгливо передернула плечами. — Да я сто раз Юльке говорила: деньги ему только твои нужны и ничего больше. Чуть ты — за угол, так он сразу на молоденьких куриц вешается! Только она меня не слушала: любовь!

Александра одарила Валеру пронзительным взглядом, он ответил ей — понимающим.

— Она же сама и порвала с ним, как только у нее в мозгах просветлело. Муж у нее замечательный, спрашивается: чего еще бабе нужно?

— А сама ты, извини за нескромный вопрос, не пробовала поближе узнать, какой он замечательный?

— Ты куда это клонишь?! — настороженно нахмурилась Саша.

— Может, еще вина заказать? — нашелся Толкушкин. — Официант!

Лицо Саши сделалось натянуто-непроницаемым.

— Я ничего не имела с Дмитрием Степановичем и ничего не собиралась с ним иметь! — произнесла она с каким-то злобным упрямством.

— Ну, конечно… Прости, пожалуйста. Любопытство, знаешь ли… — попробовал прикинуться юродивым Валера, всегда подозревавший у себя наличие артистического таланта.

— Я скажу даже больше: Дмитрий Степанович в некотором роде боготворил, да, не побоюсь этого слова, свою жену. На других женщин он вообще не смотрел.

— Отлично. Только не надо так волноваться!

Им принесли вино. Толкушкин отказался от услуг официанта и сам принялся разливать его по фужерам.

— Хорошо, — в качестве банального психотерапевтического приема повторил он. — А фамилия Симонов тебе знакома?

— Ты о Лене спрашиваешь? — более мягким тоном сказала Саша.

— Наверное… Он тоже был ее любовником.

— Ну и что из этого? — опять ожесточилась Саша.

«Вино на нее так действует? Или это симптом сексуальной неудовлетворенности?» — весьма цинично предположил Толкушкин, а в слух произнес:

— Симонов был свидетелем смерти Юли. Ее убили как раз в тот момент, когда они намеривались заняться любовью в номере гостиницы, — Толкушкин внимательно наблюдал за Александрой.

— Это тоже досадная повинность частного детектива — копаться в грязном белье? — с вызовом спросила она.

— Если хочешь — да! — гордо ответил Валера, сознавая всю драматичность момента. — Только я не считаю любовные отношения, какими бы они ни были, грязным бельем.

— Это радует, — насмешливо отозвалась Саша, поднося к губам ополовиненный фужер. — Я поначалу решила, что ты — непроходимый циник.

— Предрассудки, милочка, предрассудки, — пародируя грассирующую картавость попугая, произнес Валера.

Саша рассмеялась.

— На самом деле я — скептик, хотя сейчас не время обсуждать мое мировоззрение или мои личные достоинства, — пошутил он, — вернемся к Козловой. Давно она с ним…

— Два месяца, — поторопилась ответить Саша. — Он ее вполне устраивал: скромный, добрый, культурный. И это после всех этих… с которыми она по разным причинам до него встречалась!

— Саша, Дмитрий Степанович сказал, что после того, как Юля рассталась с Чернышовым, семейная жизнь у них наладилась. Не могло ли получиться так, что появление нового любовника, рассеявшее надежду Козлова на безоблачную совместную жизнь, толкнуло Дмитрия Степановича на неосторожный роковой поступок. Не явились ли Юлины отношения с Леонидом последней каплей…

— Не думаю, — твердо произнесла Саша, не дав Валере договорить. — Ты просто не знаешь Дмитрия Степановича!

— Ладно, — миролюбиво сказал Толкушкин, — еще вина?

Саша утвердительно кивнула.