Смех Циклопа

Еще поколебавшись, она решается.

– Все началось, когда мне было шестнадцать лет, а Дариусу семнадцать. Мы полюбили друг друга. Все большие драмы начинаются, наверное, с маленьких романов. Это само по себе первый анекдот, вы согласны?

Исидор согласен.

– Мой отец стал его другом, вернее, учителем и наставником. Он взял его к себе, как собачонку из приюта – из жалости. Будущий Циклоп был тогда неотесанным юнцом, злым и испорченным, ему светила тюрьма и вырождение, никакого будущего. По чистой случайности его мать и мой отец были знакомы. Это она настояла, чтобы он ему помог. У нее не хватало на него терпения, слишком он бы необузданным.

– Ваш отец был…

– Увидев его, он сказал мне: «Я встретил несчастного парня. Он ни в чем не виноват, просто родился в неудачном месте и в неудачный момент. Я заметил в нем некоторую предрасположенность к фарсу. Попробую поливать и окучивать росток таланта».

– Так ваш отец…

– Он был комиком, выступал под псевдонимом Момо. Он был виртуозом в искусстве смеха, имел учеников, взращивал их. А еще он передавал все свои познания одному человеку…

– Кому? – спрашивает Исидор.

– Мне. Отец обучил искусству остроумия нас обоих, Дариуса и меня. Два семечка проросли рядом друг с другом. Иногда отец просил нас гримироваться. Он повторял, что искусство комического заложили клоуны. Дариус был смеющимся клоуном, я – клоуном-плаксой. Нас сблизила совместная учеба, вот такая идиллия…

Катрин Скалезе достает из ящика красный клоунский нос и нервно его крутит.

– Однажды отец сказал: «Когда вы будете готовы, я познакомлю вас с моим другом Стефаном Краузом, крупным продюсером. Вы вступите в GLH. Возможно, придет день, когда вам откроется величайшая тайна всех комиков: BQT».

Кажется, она снова переживает все то, что рассказывает.

«Что такое GLH?» – не могла не спросить я. «Что такое BQT?» – не мог не спросить Дариус. Отец все нам объяснил. Дариус был поражен, ему захотелось непременно узнать тайну BQT. А мне – непременно вступить в GLH.

Она все более нервно теребит пальцами красный нос.

– Обучение продолжилось, но Дариус сильно изменился. Он заболел тайной BQT.

Она тяжело вздыхает.

– А потом произошло «это»…

– Дариус потерял на заброшенном заводе глаз? – подсказывает Лукреция, помнящая рассказ Анны Магдалены Возняк и желающая опередить в дедукции Исидора.

– Это не был несчастный случай!

Эти слова доктор Катрин Скалете произносит с неожиданной злостью.

– Мой отец прикипел к нему душой, занимался с ним больше, чем со мной. Я не хотела быть в стороне, я наблюдала за ними издалека. Однажды они репетировали жонглирование, я смотрела сверху. Они беседовали. Вдруг Дариус взбеленился. Я все слышала, речь шла о BQT: «Говори, что такое BQT, а то убью!» Отец был маленький, тощий, а Дариус крупный и очень злой, даже в свои семнадцать лет он бы запросто его одолел. Он сгреб отца за ворот и сунул головой под железную балку…

Катрин Скалезе не хватает дыхания, ее душат воспоминания.

– Отец не понимал, что происходит, он думал, что это скоротечный приступ злости. Но Дариус не успокаивался, он продолжал грозить: «Говори! Расскажи секрет шутки-убийцы! Я хочу знать!» Но отец молчал. «ТЫ У МЕНЯ ЗАГОВОРИШЬ! УЧТИ, Я НИ ПЕРЕД ЧЕМ НЕ ОСТАНОВЛЮСЬ!» Тогда отец признался, что никто, даже члены GLH, не знают слов BQT, потому что они несут смерть. Дариус не хотел ему верить, он бесился и повторял: «ТЫ ЗАГОВОРИШЬ? ГОВОРИ, А ТО Я ЗА СЕБЯ НЕ ОТВЕЧАЮ!» Отцу хватило силы духа ответить ему в тон: «Лучше выпей чаю!» Но Дариус не засмеялся, а снова заорал: «ТЫ МЕНЯ ЗНАЕШЬ, Я НЕ ОТСТУПЛЮСЬ!» Мой отец прохрипел из-под балки: «Все равно не расколюсь». Дариус ему: «ТЫ САМ НАПРОСИЛСЯ!» Отец хотел опять ответить шуткой, успел проговорить: «Ты давно не постил…», но тут Дариус дернул рычаг, и огромная балка раздавила отцу голову, как орех.

Она дышит нервными толчками.

– Я не могла поверить своим глазам, я не думала, что так произойдет, считала, что у них там, внизу, просто юмористическая сценка. Теперь я ждала, что все обойдется, что это не отец, а манекен, что кровь ненастоящая, что все это розыгрыш. Но нет, это было самое настоящее убийство.

Красный нос у нее в руках трескается, не выдержав нажима.

– Удар был так силен, что вылетевший изо рта отца зуб выбил Дариусу правый глаз.

Доктор Катрин Скалезе умолкает, ее лицо искажено судорогой.

– Что было потом? – бормочет Исидор.

Она отхлебывает апельсиново-гранатовый сок.

– Я выдала его полиции. Следователи нашли на месте преступления как улики, подкреплявшие мою версию, так и другие, ставившие ее под сомнение. Суд присяжных признал его виновным в предумышленном убийстве и назначил содержание под стражей.

– Я ничего этого не знала, – сознается Лукреция.

– Его брат Тадеуш и мать, Анна Магдалена, показали, что были там же, и подтвердили версию Дариуса о случайно обрушившихся ржавых стропилах. Но хуже всего была защита Дариуса. Он сказал судье: «Я убил Момо, потому что он знал секрет шутки-убийцы, а я хотел его выведать».

Ее опять бьет дрожь.