Смех Циклопа

– Он стал рассказывать мне печальные истории, велел читать произведения с плохим концом: «Ромео и Джульетту» и «Макбета» Шекспира, «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго, «Хижину дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу, «Цветы для Элджернона» Дэниела Киза. Я полюбила истории о невозможной любви, о героях, умирающих или кончающих с собой. Так я чувствовала, что не я одна – жертва несправедливости. Любой хеппи-энд, любой смешной рассказ были для меня табу.

Катрин Скалезе встает и смотрит на фотографии Зигмунда Фрейда, Альфреда Адлера, Анри Бергсона.

– Вы не представляете, что такое жизнь без смеха. Смех – реакция, помогающая переварить несчастье. Когда не смеешься, он накапливается в мозгу.

– Долго вы лежали в больнице после депрессии? – спрашивает Лукреция.

– Несколько месяцев, потом меня перевели. Три года я провела в специальном санатории. Мой психиатр заставлял меня мириться с моим отчаянием, он научил меня медицине. Он считал, что я должна сама себя излечить, а для этого понять свой мозг.

– У вас были с ним отношения? – спрашивает Исидор.

Опять он меня подрезал! Мне надо было соображать быстрее. Понятно же, что у нее был на этого человека перенос.

Катрин Скалезе садится в ближнее к ним кресло.

– Он меня спас. Выйдя из больницы, я стала изучать медицину. Когда пришло время дипломной работы, психиатр предложил тему: механизм смеха. Он считал, что это пойдет мне на пользу.

Новое подтверждение моей теории о том, что врачи выбирают специальностью свою личную проблему. Психиатры – безумцы. У дерматологов прыщи. Специалисты по смеху – агеласты.

– Я написала исчерпывающую работу по механизму смеха. Там его история, неврологическое, психологическое, электрическое, химическое действие. Никто никогда не писал с такой полнотой на эту кажущуюся нехитрой тему: шестьсот тридцать страниц! На меня набрел журналист, и я прославилась, даже ненадолго вошла в моду.

– Может, это был кто-то из «Геттёр Модерн»? – пытает счастья Лукреция.

– Нет, из конкурирующего издания, кажется, «Л’Энстантане». Ко мне проявил интерес продюсер Стефан Крауз. Познакомившись с моими работами по физиологии юмора, он загорелся и предложил мне небольшое путешествие.

– В багажнике машины? С завязанными глазами? – спрашивает Исидор.

– Откуда вы знаете?

– Продолжайте. Вас привели в подземелье под недействующим маяком…

– Там я познакомилась с GLH, знаменитой Ложей, о которой мне рассказывал отец. У меня возникло ощущение продолжения моей истории с того места, где она прервалась: отец обещал мне GLH, и вот я здесь. В голове у меня как будто отодвинулся засов. В конце концов для меня открыли лабораторию, вложили в нее серьезные средства, предоставили мне доступ к недостающим сведениям о механизме юмора.

– Вы прошли посвящение?

Она подтверждает это, хотя не сразу.

– Да. Ценой убийства человека. Такова цена знания: расставание с невинностью. Моя дуэль ПЗПП вышла скоротечной. Против меня шутил маленький симпатичный толстячок. Бедняга не знал, что у него не было шансов: при моей болезни я была непобедима.

Она пожимает плечами.

– С моим статусом исследовательницы я имела почти исключительную привилегию по собственному желанию покидать маяк-призрак и возвращаться туда. Я была там, когда Дариус потребовал избрать его Великим магистром. Я была среди сиреневых плащей, он меня не узнал. Конечно, я проголосовала против него. Кажется, его соперник прошел с большинством в один-единственный голос.

– Они напали при вас? – спрашивает Исидор.

– Да. Я была среди спасшихся. Они укрылись в подземелье под церковью Сен-Мишель, а я предпочла ждать снаружи.

– Вы хотели убить Дариуса? – спрашивает Исидор.

– Я вооружилась палкой. Они рассыпались, у каждого было оружие и фонарь. Я дожидалась Дариуса. Мне показалось, что я его узнала, и я со всей силы огрела его по голове.

– Это был не он, а Павел, – говорит Лукреция.

– Увы. Но когда он падал, из его рюкзака что-то выпало.

– BQT?

– Не мешайте ей рассказывать! – не выдерживает Лукреция.

Беда с ним, вечно он перебивает, тычет в нос свою сообразительность и мешает мне говорить!

– У меня в голове все происходило очень быстро. Желание отомстить пересилило любопытство. Вспомнилась отцовская шутка: «Когда Бог хочет наказать нас за наши дела, он осуществляет наши желания». Я сказала себе: «Заберу BQT и отомщу Дариусу: вручу ему то, чем ему так хотелось обладать».

– Не надо было ее трогать, он бы сам ее забрал, – говорит Лукреция.

– Нет, я хотела отдать ее сама, глядя ему в глаза, со словами: «Вот то, чего тебе всегда хотелось». Я нагнулась, чтобы ее подобрать. Но рядом оказалась женщина во всем розовом…

– Мари-Анж, – подсказывает Лукреция.