Смех Циклопа

Но, не желая ограничиваться простеньким театром, Мариво замахивался на философию. Он написал утопические «Остров рабов» и «Новую колонию», где стремился показать, что, при всех стараниях заключить реальность в жесткие рамки, подчинить ее старинным ритуалам и архаическим институтам, человеческая природа все преодолеет и одержит верх.

Мариво написал больше тридцати пьес, в том числе «Двойное непостоянство» и «Безрассудные клятвы». Не добившись признания в кругу интеллектуалов, он утвердился в мире парижского народного театра.

Величайшим его противником был Вольтер, метивший в то же кресло во Французской академии. Они ненавидели друг друга. Вольтер считал соперника поверхностным, его театр легковесным. Мариво находил у Вольтера напыщенность и склонность к поучениям.

Заручившись необходимым влиянием, Мариво все же добился в 1743 г. звания академика.

Но, отвергаемый, невзирая на академическое кресло, критиками и парижской интеллигенцией, он сталкивался с растущими трудностями при постановке своих пьес, и успех у простонародья ничем не мог ему в этом помочь. При жизни его талант так и не будет по-настоящему признан, и он умрет в бедности, хотя и поддерживаемый тайными друзьями.

Только спустя столетие Сен-Бёв снова откроет его наследие и добьется, чтобы его пьесы опять ставились.

Теперь публика и критики будут единодушны в одобрении. Мариво станет вторым после Мольера автором комических пьес по числу постановок.

Большая история смеха. Источник GLH.

102

Рука Исидора медленно поглаживает крышку шкатулки с буквами BQT.

Пальцы другой руки ползут к замочку шкатулки. Чтобы открыть крышку, не надо ничего поворачивать или отодвигать.

Лукреция отбрасывает его руку.

– Чего вы боитесь, Лукреция?

– У меня дурное предчувствие. Штуковина вроде этой побывала в руках у Дариуса Возняка. Где он теперь? Умер молодым.

Исидор Каценберг пожимает плечами.

– Не ребячьтесь, тексты не убивают. Это просто слова. А слова – это выстроенные построчно кучки рисунков-букв.

Он отталкивает ее плечом и открывает железную шкатулку. Не глядя на Лукрецию, он берет лежащий там документ, открывает и начинает читать.

Лукреция закрывает глаза.

Теперь он умрет. Все это расследование привело только к гибели самого дорогого мне человека.

Мари-Анж права, по сути я – мазохиста. За всеми моими действиями стоит одно желание: потерять то, за что я сильнее всего держусь. Сначала я хотела лишиться жизни, теперь лишусь Исидора.

Он продолжает читать.

Наблюдая за ним, молодая женщина начинает ерзать.

Долго еще это будет продолжаться? Наверное, этот анекдот длиннее, чем я думала.

Она напряженно ждет его реакции.

Он переворачивает страницу и читает дальше.

Там есть вторая страница?

У него серьезный вид, он кивает головой, переходит к третьей странице и вчитывается в нее с прежним прилежанием.

Еще и третья!

Кое-что его удивляет, кое-что вызывает особенный интерес, кое-что впечатляет, кое-что вызывает удивленную улыбку.

Дальше ждать невыносимо! Умрет он или не умрет?

Исидор Каценберг слюнявит палец и переходит к четвертой странице.

– Ну, что там?

– Это поразительно! – откликается Исидор.

– Что именно? Говорите же наконец!

– Скажите, пожалуйста! А я думал, что вы считаете это чтение смертельно опасным. Не хотелось бы становиться виновником вашей безвременной кончины. Вы так молоды!

Ну и нервирует он меня!

Он переворачивает еще одну страницу.

– Дайте посмотреть.

– Нет уж, вам это может быть опасно. Я кое-как сопротивляюсь, а вы…

Еще поколебавшись, она пытается вырвать у него документ, но он успевает отпрянуть.

– Нельзя! Слишком опасно. Я вам перескажу.

Я хочу знать!

Лукреция Немрод снова пытается отнять у него документ, но в этот раз он поворачивается к ней спиной и, превратившись в живой щит, приступает к комментарию.

– Тут сказано, что некто изобрел BQT более трех тысяч лет назад. Это был некий Ниссим Бен Иегуда, придворный советник царя Соломона. Он якобы создал тайную мастерскую для сочинения «магического текста, способного потрясти читающего до глубины души». Потом изобретатель умер.

Наверное, его угробило его собственное творение.

Отказавшись от борьбы, Лукреция садится, готовая слушать дальше. Исидор устраивается напротив нее и продолжает чтение.

– Когда греки разрушили храм Соломона, еврей по имени Эммануил Вениамин сбежал с этим сокровищем в Афины. Там он передал его Эпихарму, тогдашнему автору комедий.

– Ни тот ни другой его не читали?

– Такова была рекомендация тем, у кого находился текст: не открывать и не читать.

– Что дальше?