Смех Циклопа

– Непобедимая армада? Морское сражение между тяжелыми испанскими галеонами и быстроходными английскими суденышками?

– Да, и сокрушительный разгром испанцев. Если я правильно понимаю то, что читаю, разгром этот был во многом вызван необъяснимым сердечным припадком у испанского адмирала герцога Медина-Сидония, случившимся в разгар боя.

– BQT?

– Высказано предположение, что тамплиеры и здесь приложили руку.

Исидор наливает себе зеленый чай, читает и разъясняет:

– Но ветер меняет направление. Тамплиеры GLH боятся, что королева Елизавета I, дочь Генриха VIII, до сих пор поддерживавшая их, передумает. Они возвращаются в Шотландию, в штаб-квартиру своей материнской ложи. Совершенно не участвуя в общественной жизни, они прячутся в замке и разрабатывают «кодексы жизни» Великой ложи юмора. Франкмасоны становятся специалистами по строительству храмов, а они – специалистами по анекдотам. Творения первых рвутся ввысь и становятся все более изощренными, творения вторых – все короче и проще.

– Невероятно!

– Под влиянием GLH Шекспир напишет лучшую свою комедию, «Укрощение строптивой», Бен Джонсон – уморительную пьесу «Алхимик». Но в Англии период смуты. Шотландская GLH действует осторожнее, но в это самое время расцветают две другие ветви: итальянская и в особенности французская.

– Возвращение к истокам?

– Здесь говорится о великих магистрах, управлявших GLH: об отцах-основателях Эразме и Франсуа Рабле, потом о французах Лафонтене, Лесаже и Пьере Корнеле.

– Где же Мольер?

– О нем ни слова, только о Пьере Корнеле.

– Что потом?

– В этом расследовании говорится, что последним известным великим магистром GLH был в 1799 г. Пьер-Огюстен Карон де Бомарше. Он якобы умер, прочтя BQT.

– Бомарше?!

Журналист снова слюнявит палец и открывает последнюю страницу.

– Дальше!

– Это все. Расследование обрывается на Бомарше.

Журналисты умолкают. Оба чувствуют, что расследование окунуло их в параллельную историю, о которой ничего не сказано в учебниках.

Очень может быть, что это подделка, что одних фактов недостает, другие приукрашены, но нет сомнения, что все это – совершенно новый взгляд на историю.

Юмор и защитники юмора – тайные инициаторы мировой политики, защитники ценностей гуманизма.

Их оружие – комедия, фарс, анекдот.

И абсолютное оружие: BQT.

Исидор подходит к окну и вдыхает полными легкими парижский воздух, как будто силится переварить этот непомерный объем невероятной информации.

– Послушайте, это просто документ, а не та самая BQT, «шутка, которая убивает». Это значит, что версия об убийстве Тадеушем Возняком своего брата Дариуса скукоживается, как шагреневая кожа, – говорит ему Лукреция.

– Не будьте ребенком, Лукреция. У любого есть право ошибиться. Это живая жизнь, а не роман. В жизни люди выдвигают предположения, позволяющие изучать версии большей или меньшей состоятельности. Мне кажется, что мы проделали немалый путь.

– Мы выбивались из сил, идя по ложному пути. Но кое-что мы накопали – материал для вашего романа. А я занимаюсь журналистским расследованием смерти Дариуса, и в нем я застряла на мертвой точке.

Исидор, вспомнив какую-то подробность, берет документ и вертит его так и эдак.

Теперь у него вид победителя.

– Что еще вы нашли?

– Взгляните, чьим именем подписана эта памятка.

103

1794 г.

Франция. Париж.

Механизм настенных часов ожил, раздалось тиканье. Довольный Пьер Бомарше услышал доносящиеся с улицы звуки. Он повернулся к окну и увидел проплывающие за ним головы, насаженные на пики.

«Все это зашло слишком далеко», – пронеслось в его голове.

Он продолжил отладку часовой пружины.

От отца, профессионального часовщика, Пьер де Бомарше унаследовал вкус к сложным механизмам, которые вдруг начинают работать сами по себе и долго не ломаются.

Снаружи чернь начала горланить «Карманьолу». Пьер де Бомарше открыл окно и увидел толпу, спешащую на площадь Шатле, где была установлена гильотина.

Он закрыл глаза, отложил инструменты часовщика и погрузился в воспоминания.

В 24 года Пьер де Бомарше женился на Мадлен-Катрин Обертен, женщине на десять лет старше его, очень состоятельной. Через год она умерла, и его заподозрили в убийстве жены. Состоялся суд. Он был вынужден отказаться от честолюбивых стремлений, хотя его вину так и не доказали.

Но брак Пьера де Бомарше, смерть жены, наследство – все это было только начало его карьеры авантюриста. В 1759 г. благодаря умелым интригам он был принят учителем игры на арфе к дочерям Людовика XV. Он подружился с королевским финансистом и с его легкой руки занялся рискованным инвестированием. Он быстро сколотил состояние и получил звание «королевского секретаря».