Слишком много поваров

— А ты, Марко, что тебе известно?

— Да ничего мне не известно!

— Это ты пригласил миссис Ласцио на танец?

— Я… да при чем здесь это?

— Послушай, Марко, — буркнул Вульф, не сводя с него глаз. — На данный момент я не имею ни малейшего понятия, как мне искать то, что следует найти. Мне действительно надо знать то, о чем я спрашиваю, и я не имею в виду оскорбить.

Вукчич нахмурился и сел. Наконец он проворчал:

— Кажется, это она предложила, но мог бы и я.

— Ты просил ее включить радио?

— Нет.

— Значит, это была ее идея — начать танцевать под радио именно в тот момент?

— Какого черта? — Вукчич раздраженно уставился на старого друга. — Не понимаю, к чему ты ведешь, Ниро…

— Разумеется, не понимаешь. Я сам не понимаю. Диву даешься порой, как хитро бывает завязан узел. Говорят, есть два верных способа потерять друга: одолжить ему денег и усомниться в искренности чувств женщины к нему. Я не стану терять твоей дружбы. Вполне вероятно, что миссис Ласцио не смогла удержаться от удовольствия потанцевать с тобой. Нет, Марко, прошу тебя, я не пытаюсь тебя поддеть. А теперь, если вы не возражаете… Мисс Беррэн, мистер Серван? Мне надо все как следует обдумать.

Они поднялись. Серван деликатно попытался еще раз поднять тему гонорара, но Вульф только отмахнулся. Констанца пожала ему руку с выражением лица, не оставляющим сомнений если не в искренности ее чувств, то, по крайней мере, в искренности ее просьбы о помощи.

Вернувшись, я уселся и принялся наблюдать, как Вульф обдумывает. Он сидел в любимой позе, закрыв глаза и откинувшись назад, хотя, конечно, с куда меньшим удобством, чем дома. Если бы не едва заметное шевеление губами, можно было подумать, что он спит. Я попробовал обдумать все самостоятельно, но далеко не продвинулся. По всему выходило, что убийца — Беррэн, но если бы Вукчич и Блан вздумали настаивать, я бы рассмотрел и их кандидатуры. Насколько я понимал, остальные были совершенно ни при чем. Разумеется, оставалась возможность того, что когда пришел черед Вукчича пробовать соусы, Ласцио просто ненадолго отлучился, а потом вернулся, и тут-то либо Валленко, либо Росси и спутал его с игольником, но эта версия меня не привлекала. Весь тот вечер я просидел в большой гостиной и теперь старался вспомнить, выходил ли кто-нибудь в малую. Точнее, мог ли я поклясться, что никто не выходил. Да, мог. Через полчаса напряженного умственного труда я продолжил считать убийцей Беррэна и подумал, что Вульф не зря отказался от двух предложений получить деньги за свои труды: в сложившихся обстоятельствах он вряд ли смог бы их заработать.

Вульф пошевелился. Глаза он не открыл, зато открыл рот.

— Арчи. Те двое цветных, что дежурили вчера у главного входа в павильоне «Покахонтас». Выясни, где они сейчас.

Я прошел к телефону в свою комнату, решив, что моему приятелю Оделлу будет проще это выяснить. Не прошло и десяти минут, как я вернулся с докладом:

— С шести часов они снова дежурят в «Покахонтасе». Те же двое. Сейчас 6:07. Их фамилии…

— Не надо, спасибо. Фамилии не нужны. Вульф сел прямо и посмотрел на меня. — Наш враг укрылся за непроницаемой стеной. Он считает себя неуязвимым и вполне возможно, что так оно и есть — ни окон, ни дверей в его крепости. Или ее крепости. Но есть одна маленькая брешь, и мы поглядим, не получится ли ее расширить. Потрясающая стена! — Он вздохнул. — И только одна брешь. А если и это не удастся…

Он пожал плечами и с горечью продолжил:

— Как тебе известно, сегодняшний обед — торжественный и предполагает подобающую одежду. Я бы хотел оказаться там как можно раньше. Язык повелевает, ноги повинуются.

Он начал готовиться к подъему из кресла.

7

Когда мы добрались до «Покахонтас», до семи вечера еще оставалось двадцать минут. Вульф неплохо смотрелся в вечернем костюме, особенно учитывая отсутствие Фрица, оставшегося за тысячу миль отсюда, ну а меня и вовсе можно было ставить в витрину вместо манекена.

Интерес Вульфа к зеленым курткам возбудил во мне естественное любопытство, но оно осталось неудовлетворенным. Когда мы зашли в холл и отдали им шляпы, Вульф заговорил с ними, но махнул мне рукой, чтобы я не задерживался. Оделл не соврал: это были те же двое цветных, что и вчера.

До обеда оставалось больше часа, и в большой гостиной почти никого не было, за исключением мамаши Мондор с рюмкой шерри и вязаньем да Валленко и Кифа с устроившейся между ними на диване Лизеттой Путти. Я поздоровался, подошел к мамаше Мондор и попытался выяснить, как будет по-французски «вязанье», но мои жесты привели ее в такое возбуждение, что казалось, будто она вот-вот полезет в драку, и я свалил от греха подальше.

Вошел Вульф. Его глаза блестели, и я понял, что брешь в стене еще не сомкнулась. Он поприветствовал присутствующих, задал пару вопросов и выяснил, что Луи Серван на кухне, руководит приготовлением обеда. Затем он подошел ко мне и тихо послал по неотложному делу. Мог бы и пораньше сказать, а не заставлять меня бегать по жаре в парадном костюме, недовольно подумал я, и это при том, что гонорара мы не получим. Но жаловаться не стал и отправился за шляпой.