Слишком много клиентов

Она действовала нахрапом, что правда, то правда, но дурой она не была и слов даром не тратила. Она даже не стала объяснять Вульфу, что, если он попытается сделать то, ради чего, как она считала, его нанимали, а именно – прикрыть расследование, она ему все испортит одним звонком в окружную прокуратуру, так что ему волей-неволей придется быть с ней заодно.

Он откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы на гороподобном животе:

– Мадам, вас неправильно информировали. Арчи, дай бумагу, подписанную мистером Эйкеном, – пусть прочтет.

Я достал документ из шкафа и передал ей. Она вынула из сумочки очки, а прочитав, их сняла.

– Все так, как я и говорила, разве нет?

– Нет. Прочтите еще раз. Арчи, пишущую машинку. В трех экземплярах.

Я сел, вытащил машинку, заложил копирку и вставил листы.

– Через интервал, поля широкие. Число. Я, запятая, миссис Томас Дж.Йигер, запятая, настоящим поручаю Ниро Вульфу расследовать обстоятельства гибели моего покойного мужа. Настоящее поручение имеет своей целью обеспечить установление личности и разоблачение убийцы моего мужа, запятая, и Вульфу надлежит приложить все усилия для достижения этой цели. Если в ходе расследования его обязательства по настоящему поручению придут в противоречия с обязательствами по имеющемуся поручению от «Континентальных пластмасс», запятая, подразумевается, запятая, что он откажется от поручения «Континентальных пластмасс» и будет руководствоваться настоящим поручением. Одновременно подразумевается, запятая, что я не стану чинить препятствий выполнению Вульфом его обязательств перед «Континентальными пластмассами», запятая, предварительно не поставив его в известность.

Он обратился к ней:

– Предварительного гонорара не требуется; мистер Эйкен тоже его не платил. Выставлю я вам счет или нет и на какую сумму, будет зависеть от обстоятельств. Я не рассчитываю получить солидное вознаграждение от двух разных клиентов за одни и те же услуги. И я не стану рассчитывать на какое бы то ни было вознаграждение от вас, если, к примеру, установлю, что вы сами убили своего мужа.

– В таком случае вы бы его и не получили. Было время, когда мне хотелось его убить, но давным-давно, когда дети еще были маленькие. – Она взяла у меня первый экземпляр и надела очки. – Формулировка неверна. Когда вы установите убийцу, вы сообщите мне, а уж я буду решать.

– Чепуха. Решать будет народ штата Нью-Йорк. В процессе установления его личности к нашему с вами обоюдному удовлетворению я неизбежно раздобуду улики, которые не имею права утаивать. Арчи, подай ей ручку.

– Я не стану это подписывать. Я обещала мужу никогда ничего не подписывать, не показав сначала ему.

Вульф вздернул уголок рта – у него это называется улыбкой. Он неизменно бывал доволен, когда находил подтверждение своей теории о неспособности женщин к тому, что он именует последовательностью умозаключений.

– В таком случае, – спросил он, – не переделать ли так, чтобы я его подписал? Сформулировав мои обязательства по настоящему поручению?

– Нет. – Она возвратила мне документы, один за подписью Эйкена, второй – оставшийся неподписанным. – Что толку подписывать? Важно, что делаешь, а не что подписываешь. Какой предварительный гонорар вас устроит?

Он только что говорил, что никакой. Теперь он сказал:

– Один доллар.

Судя по всему, она приняла ответ как должный. Она открыла сумочку, положила туда чековую книжку, вытащила кошелек, а из него – долларовую бумажку и поднялась, чтобы вручить ее Вульфу. Затем она повернулась ко мне:

– А сейчас я хочу видеть эту комнату.

– Не сейчас, – подчеркнуто возразил Вульф. – Сейчас у меня есть вопросы. Сядьте.

– Какие вопросы?

– Мне требуются сведения, все, что я смогу получить, и это займет какое-то время. Сядьте, пожалуйста.

– Какие вопросы?

– Самые разные. Вы сказали, что долгие годы знали о болезни мужа, о его мании на половой почве, поэтому логично заключить, что вы не пожалели сил, чтобы разузнать о его попытках ублажить снедавший его недуг. Мне нужны имена, числа, адреса, события, детали.

– У меня вы их не узнаете. – Она одернула на себе палантин. – Я давно махнула на все это рукой. Однажды, когда дети были маленькие, я спросила моего врача, нельзя ли с этим что-нибудь сделать, может, какая операция поможет, но по тому, что он мне объяснил, я поняла: муж на это не пойдет, а ничего другого в запасе у меня не было, так что не стоило огород городить. У одной моей знакомой муж пьяница, так это куда хуже…

В дверь позвонили. Я положил бумаги в ящик, вышел в прихожую, но не увидел на крыльце еще одного многообещающего клиента. Инспектор Кремер из отдела по расследованию убийств Западного управления бывал для нас кем угодно – противником, угрозой, нейтральным лицом, раз или два союзником, но клиентом – никогда, и весь его вид по ту сторону поляроидного стекла, разворот плотных плеч и выражение широкого круглого лица весьма красноречиво говорили, что он пришел отнюдь не внести предварительный гонорар. Я посадил дверь на цепочку, приоткрыл ее на два дюйма (столько позволяла цепочка) и произнес в щель: