Слипер и Дример

замотал головой. А вы-то думали, почему собаки то и дело просто так, ни с чего, как вам кажется,

головой мотают? То-то же! Енто ж они по межгалактической связи отвечают! Что-нибудь типа:

— Первый, это осемнадцатый, слышу вас хорошо! По делу о запрашиваемом местоположении

описуенного всуе тута же городка, аки и планеты, на поверхностях которой сей архитектурный

ансамбль ютится, не ведаю ни шиша. Как, впрочем, и по поводу космогонически определяемого

газопылевого ядерного объекта жёлтого спектра распада ничего не скажу наточняк. Короче, по

всем этим статьям ни хрена, ни укропа лысого не знаю! Во внутричерепных архивах сведений не

найдено. И вообще, мне сейчас тут Зверогёрл уши оторвёт! Конец связи. Привет тёще. Тчк.)

Артемий Феоктистович был бухгалтером. Да. Настоящим таким бухгалтером. История этой

профессии, между прочим, совсем не проста. Когда-то, давным-давно, были только бухалтеры.

Буквы «гы» там ещё пока не было. Мне вообще кажется, что известная нам профессия «бухгалтер»

произошла от комически сложившегося обстоятельства, при котором бухалтеры, о которых речь

уже вроде как пошла, да и пойдёт чуть дальше, странным и смехотливым образом сговорились и

84

склеились с бюстгальтерами. А что вы думали? Бухалтер — вещь обычная. Бюстгальтер — тоже.

Первых — под любыми окнами, на любой скамеечке всегда можно и без фонаря отыскать по

оголтелой матерщине и звону бьющейся стеклянной тары. Вторых — тут ещё проще, ибо они есть

биологически мануфактурный фактор. Почему бы им и не поговорить было как-нить по душам, а

потом склеиться? И как итог в нашей земной цивилизации появился закоренелый результат

вполне предсказуемой эволюции в виде новоявленного рабочего места. И что? А то! Бухгалтеры

везде оказались тут же нужны! Ну, разве только в настоящем коммунистическом обществе, при

отсутствии любых средств денежного обмена, они были бы вынуждены срочно

переквалифицироваться в гардеробщиков или лифтёров. Ведь пальто и лифты никто не отменял,

верно? Логично. А так у нас, что ни валяйся, всё пригодится! Работник, считающий деньги, — тем

более. Но здесь, на пятой по счёту от жёлтой звезды номер как-там-бишь-её-чёрт-бы-побрал

планете коммунизм не был ни известен, ни изобретён и, тем более, не был достигнут. Бухгалтеров

водилось — пруд запруди и карасей выводи! И Артемий Феоктистович был одним из них. Точнее,

он тоже поначалу, в молодости, влачил существование обычным бухалтером, который, как ему и

положено, орал и бухал, всячески празднуя на все лады житие свое, и выстаканивал на различной

посуде незатейливые этнически близкие ему мелодии и народный танец «тым-цы тым-цы». Но

чутка попозжее, согласно закону повторяемости тотальной эволюции Всея Сангхи на примере

каждой отдельно взятой замкнутой системы, входящей в основной поток этой самой тотальной…

В общем, кокос от пальмы недалеко крякает. Так и герой наш тоже повстречал на своем

эволюционном пути некий бюстгальтер. В этот самый бюстгальтер была одета некая особа, имя

которой утерялось и стёрлось из повествования о сознательном росте осознания Артемия

Феоктистовича, но на которой он таки женился. Была она грузна собою во всех отягчающих

смыслах. В смысле, немало весила и грузила тоже не по-детски. Обнаружившиеся вскоре (жёлтая

тусклая звезда поколесила за это время из одного угла планеты в другой угол раз эдак -цать ) в

колечках жёнушкиной причёски видавшие всё в жизни бигуди свели Артёмушку нашего с

катушек. И он в сей же миг окончательно утвердился в своей философской позиции, что

челобречество на его родной планете есть не что иное, как тупиковая ветвь регрессирования

чебуреков и чемоданов, а потому всё одно теперь для него, всё без разбору однохреново и

однобуйственно.

— Гори забор, гори хата! — крикнул он в порыве просветления.

И остался Феоктистыч наш в бухгалтерах, кое и было предсказано ему мировым порядком

вселенской истории. Выпал в единочество со своим котом Василием, братом мужа третьей

троюродной сестры отчима Котовасии, который в свою очередь был пятым пасынком друга отца

его внука с монгольской стороны, то бишь роднёй нашему миляге Башкирскому Коту. Также

Артёмушка остался и с любимым, в будущем упомянутым нами ещё разок или два ниже,

волосястым мухоловом в горшочке с керамическими крендельками.

Та же, что и у всех бухгалтеров, бежевого цвета сорочка. Бежевая — не от обострённого вкуса

к тонкой линии галантереи. А обязанная своим колором статичности от нечастого пользования

85

услугами бабки-постирушки, коя в оплаченных Феоктистычем комнатах низводила на «нет»

различного происхождения пятна на вещах жильцов. Она же была и хозяйкой этих самых комнат,

о чём свидетельствовала полуистёртая иридиевая табличка на доме: «Комнаты внаём. Буркина

Фасо». Да, дорогой читатель, у бабки-постирушки была обычная русская фамилия Буркина и