Слипер и Дример

как свет в тоннеле Красной Тюбетейки, что-то забрезжило, осветилось в памяти. Только не

удеррржать. Но насчёт боевого языка и про Кхе я уже точно не в первый раз слышу.

— А что-нибудь ещё про язык Тори можете рассказать? — попросил Слипер. — Уж больно

интересно.

— Ну хорошо, — согласно кивнул Шкындырбыр Шкындырбаевич. — Язык первых заселенцев

вселенной был очень практичен. Он создавался сложнообразным. Одно слово могло означать

целые системы понятий или даже общее направление, в котором существо могло развивать мысль

далее. К примеру, слово «кель-ке-даль-ё». Оно обозначало изначальное свойство существа на

уровне души. Духовный талант. Например, знавал я одну девчушку по имени Бузябузя. Она в

жизни ничем не отличалась от других, в смысле ноги-руки на месте, голова сверху. Только вот в

некий важный момент, когда нужно было что-то спрятать, желающий заныкать свой ништяк

обращался именно к ней. И она прятала любую вещь, да так, что никто чужой ни в жисть свою

задрипанную сего не мог найти. И точно так же она могла найти потерявшуюся вещь. Вот бывает,

что человек потерял нечто важное и повседневное, к примеру, свои очки или ключи от дома, или

любимую побрякушку, или амулет. И если рядом оказывалась эта самая Бузябузя, то она просто

на какое-то время вставала молча посреди дома, а потом быстро и безошибочно находила

потерявшуюся вещь. И талантом этим она владела с самого рождения. Вот это и называется —

«кель-ке-даль-ё». Изначальный талант живы, отличительное свойство души. То, что конкретно ты

умеешь делать лучше других. И если, к примеру, существо в своей жизни быстро сообразило, в

чем состоит его кель-ке-даль-ё, то может руководствоваться им в плане выбора дела своей жизни,

профессии. И в этом случае индивидуум не только становится признанным Мастером своего дела,

25

5

но и обретает истинное счастье от того, чем занимается всю жизнь. Настолько велико знание о

своём кель-ке-даль-ё. Или, наглядного пособия ради, слово «йох-ха-нга». Это понятие означает

скользящее движение вперёд с предельно сконцентрированным вниманием, причём в самой

низкой стойке, распластавшись по горизонтальному периметру, при максимальном продольном

ускорении. Сочетает в себе движущие силы быстрого острого воздуха и прохладной воды сильной

горизонтальной текучести.

— Это всё очень сложно, — проговорил Дример, нависая над тарелкой с супом.

— В теории, возможно, да, — отозвался Шкындырович, открывая форточку окна и любуясь

высотным видом, — но именно поэтому языку Тори учили почти всегда практическим способом,

через ссадины и ушибы, и с самого малолетства, ибо у любого живого существа есть генетически

заложенная программа потенциальной возможности самообучения, и она, зараза такая, отводит

существу на каждый урок весьма короткий промежуток времени.

— Чё-то я ничё не понимаю, — застыл с ложкой в руке Слипер.

— Да шо непонятного, — проворчал Дример. — Дык всё ясно как Пень Святочный! Уронили

вот тебя башкой в пол по малолетству, а покамест ты лечился да очухивался, в себя приходил,

время, отведённое тебе твоими внутренними генетическими часами на овладение навыками

логического мышления, прошло. И второгодников в этой школе нет. Не успел — всё, аля-улю,

гони Мудода, останешься на всю жизнь с подкошенными мозгами.

— Эт чё, он верно говорит? — возмутился Слипер, оборотившись к Шкындыровичу.

— Точняк, братан! — согласился тот. — На доступном дошкольном примере это выглядит

омерзительно и наивно в своей простоте. Коли чувака вовремя языку общения не обучили, то в

какой-то момент его генетическая прога говорит: «Хорош салаты мусолить! Переходим к первому

блюду, готовим ложки, борщ в студию!» И всё. И сколько потом чувака словарями не мучай,

сколько ему указкой по шее не мутузь, сколько педагогов в психушку не отправляй — всё ему до

фени с фонарём. И ничего паренёк толком уже гутарить не будет, ибо время его внутреннее на

обучение гутаренью ушло безвозвратно. По крайней мере, в этой жизни. И так со всем остальным

интеллектуальным знанием.

— Мумиё-моё! — ёкнулось Дримеру.

— Где же вы, ррродители, куда же смотрит школа… — запел Башкирский Кот и тоже

подтянулся на подоконник к Шкындырбаевичу.

— Мда… — только и промямлил Загрибука закрывшимся наконец-то ртом и, хрумкнув

крендельком, заарканил себе первую ложку борща.

Все занялись своими тарелками, и какое-то время было слышно только звяканье ложек.

— Знаете, — начал было осторожно Башкирский Кот, который задумчиво отмалчивался

некоторое время на окне, — а ведь я тоже памятую кое-какую историю из своего прошлого,

удивительным образом пересекающуюся с тем, что поведал нам токма шо уважаемый

Шкындырбыр Шкындырбаевич, глубокое уважение его семье.

— Что за история? — хлюпнул Загрибука и тут же виновато отложил ложку.

25

6