Слипер и Дример

— Да ешь, ешь, Загрибыч, — как-то уж совсем по-отцовски, ласково успокоил его Башкирский

Кот. — Сказка та не моя, но стррранным образом она во мне есть. А также есть у меня

уверенность, что я к ней был каким-то образом причастен. Может, пробегал где-то рядом?

Шкындырбыр-Дух-Шкындырбаевич-Кого тоже уселся за стол с гостями, налил себе чаю и

приготовился слушать. Все замолчали. И в этой тишине раздавалось только сопение кота, который

собирался с духом или памятью. Наконец Башкирец повернулся на подоконнике, свесил лапы на

кухню и, встопорщившись шерстью, начал рассказ, нечаянно скрежеща время от времени

отточенными клыками.

Сказка дедушки Мытута нумеро трес: Кошачья история о собачьей жизни

Жил в одном городе на одной планете паренёк. Обычный паренёк. Челобречной породы. Ну,

вот как Шкындырбаевич сказал бы, ноги-руки на месте, голова сверху. И приключилась с данным

жителем Страстная Напасть. Напала она страстно на его малолетнюю головушку ещё в детстве,

когда жисть мальчишки насчитывала всего лишь пять оборотов планеты вокруг местной звезды. И

схлопотал он тогда по карме своей воспаление мозга. А так как медицина на той планете едва

начала переходить, образно выражаясь, с дубины на лук со стрелами, то паренёк тот имел все

шансы и вовсе задвинуть ласты в угол и склеить их там прочно, но Потолочное Разумение

приготовило для него юморной сюрприз. Ха-ха-ха, с юмором-то у Него всегда было ха-ра-шо! И

парень вместо белотапкового Великого Ежемгновенного Обновления ухнул в кому, узрев таким

образом на практике не только возможность своего существования вне тела и, соответственно,

получив во владение понятия о душе, но и познав краткий обзор своих прошлых инкарнаций в

виде занятного короткометражного экшен-фильма. Фильм был без рекламы и с неприлично

короткими титрами. Родители паренька тем временем оставались в глубоких непонятках

относительно его будущего, типа, то ли ему апельсины нести в авоське, а то ли уже потихоньку

составлять икебану поверх мраморной плиты. Кстати, зачем люди кладут на своих покойников

железобетонные плиты? Неужто в глубине души они всё-таки думают, что те могут вот так

запросто вылезти из-под земли наружу в какой-нибудь прекрасный и погожий Cудный день? А

потому решают прижать их понадёжнее, пусть, блин, потруднее будет! Пусть, мол, совочком

пошкрябают подольше из-под низу! Хе-хе! Такой у них, человеков, юмор. Практичный и

сапиенсный. Мда уж… И восславим же мудрость мира всея, ибо паренёк очухался через суток

десять и вроде даже внешне головушкой не повредился. Всё осталось при нём. Помнил, как звать,

где живёт и кто все остальные. И зажила семья счастливо, словно беды и не знала. Да только у

паренька видения всех жанров космического кинематографа начались, и стал он подмечать

странности всеразличные, которые люди другие и вовсе в упор не видали ни в раз, ни, тем более, в

два. То бишь за время внетелесного подвисания «точка сборки» паренька настолько расшаталась,

что мозг начал пошаливать, и диапазон воспринимаемых частот энергии стал периодически

25

7

заваливаться за края предписанной «радиостанции» в данном мире — на его конкретной, не столь

уж обетованной, как многим казалось раньше, планете. Паренёк сначала принял это за чудо, потом

за некую игру воображения, а затем и вовсе решил, что видения енти самые и голоса есть

следствие повреждения у него мозгов, и что сие означает начало психической болезни. Катушки,

мол, съехали. Предохранители перегорели. Винтики со шпунтиками перепихнулись. А болезни те

самые психиатрические лечили у них на планете так, что потом никакие другие лечения опосля

первых и вовсе уже не были нужны. Ибо превращался ты в миленький, истекающий на пол

слюной фикус, который кроме рефлекса «жрать-срать-спать» уже ничего не воспринимал до конца

дней своих. Знай только поливай физраствором. Паренёк хоть и молод был, но к своим семи (а в

своих разных сомнениях он таки дотянул без приключений, со ртом на замке до образовательной

школы, в которую отдавали детей, когда им исполнялось семь оборотов планеты) уже усёк, что

мама и папа — это, конечно, прекрасно, но расскажи он им всё как на уху, и судьба подоконного

растения, наподобие Волосястого Мухолова, ему обеспечена. И покуда спрятал язык за зубами, и

надолго. По челобреческим меркам. На целых восемь оборотов планеты. Пока мальчишка учился

в школе, странные способности почти не проявлялись. Их заглушила обычная напряженная

школьная жизнь со своими переживаниями. Друзья, футбол, уроки, контрольные, познавание

двора и прилегающих территорий, игры, первый интерес к девочкам. Но когда пареньку стукнуло