Слимпер

— А с кем это ты разговариваешь? — насторожился Вуди.

— Не важно, — отмахнулся Семён. — Теперь — не важно. Вперёд!

И Вуди исчез. Вместе с сундуком-аптечкой.

— Ох ты! — спохватился Семён. — Отрезвин! Я ж у него отрезвина забыл попросить! Тьфу ты... Придётся как и прежде, по старинке, с рассолом...

— Пить — вредно, — назидательно изрёк Мар. — Бери пример с меня: я и не пью, и не курю, по женщинам не шляюсь...

— Кабы не воровал, так вообще святым был, — в тон ему ответил Семён. — С белыми крылышками и нимбом.

— Так у меня ж специальность такая! — возмутился медальон. — Воровская. А так бы — да. Именно что с нимбом.

А крылышки, Семён, больше тебе подходят. Взял и отдал просто так, ни за что, десять золотых! Разорение, чесслово. Кабы я тебя не знал, так решил бы, что ты на голову больной. Дверью ушибленный, — Мар захихикал.

— Ничего, — Семён тоже рассмеялся. — Я деньги с графа сдеру. За работу. О, а вот и Локир! Лёгок на помине...

Граф стоял у входа в коридор, морщась и прижимая к носу кружевной платочек: мерзкий запах предыдущих экспериментов ещё не полностью выветрился, хотя Семён его не ощущал — уже принюхался. За спиной графа топтался молчаливый слуга, испуганно заглядывая в коридор через плечо Локира.

— Вы что тут, кошек на сковороде жарили? — гнусаво спросил Локир, угрюмо глядя на Семёна. — Что у вас здесь случилось? Замок чуть не развалился... все стены ходуном ходили. Ваша работа? И, кстати, где отец Вуди?

— О горе мне! — Семён театрально схватился за голову, со стоном закатил глаза. — Великое горе... беда! Беда, граф! Горе!

— Короче, — раздражённо буркнул Локир, отнимая платочек от лица. — Дверь не вскрыли, потому что твой наставник побежал искать бутылку, так? Пьянь монашеская.

— Нет, — Семён добавил в голос слезу, — лунные демоны... колдуны с рогами и мохнатыми лицами... они похитили отца Вуди! Едва он нашёл способ открыть дверь, как они его похитили.

— Вздор, — сказал граф, лихорадочно озираясь по сторонам. — Какие колдуны? Какие мохнатые? Не бывает колдунов, — но попятился, налетев на слугу.

— Бывают, — рыдающим голосом сказал Семён, то и дело вытирая сухие глаза, — из стен вылезли... всё, помню, кричали: мол, не открыть тебе, монах, дверь никогда, ибо золота при тебе нет! Нет у тебя защиты! Ибо боятся лунные демоны чистого металла. И забрали они отца Вуди... уволокли его на съеденье... — Семён надрывно взвыл, опять хватаясь за голову:

— За тёмные леса, за широкие поля... в чёрный терем на чёрной горе... на чёрный стол, под чёрный нож... уволокли моего наставника! Да как же я без него? Да кто ж меня уму-разуму обучит? Да что мне, сиротинушке, нынче делать?!

— Ты того, не переигрывай, — предупредил Мар. — Напугаешь графа до смерти с его тонким душевным равновесием, он копыта возьмет и отбросит. Хватит давить! Переходи к делу.

— Защиту мне, защиту! — взвыл Семён, заламывая руки. — Сто золотых монет — надёжное спасение от злобных лунных демонов! Отец Вуди так и крикнул, проваливаясь в стену: «Сто золотых, мой мальчик, и ты спасён! И сможешь продолжить моё нелёгкое дело в открывании зачарованной двери! Ибо всё необходимое я уже проделал. И передай графу — пусть меня не ищет! Ибо лунные демоны никого от себя живьём не отпускают...»

— Что-то слишком многое он успел тебе крикнуть, пока проваливался, — усомнился граф. — Слушай, парень, а ты, случаем не врёшь, а? Сто золотых! Это хорошие деньги. Ради такой суммы можно и на афёру пуститься! А после — в бега.

— Увы! — застонал Семён, ещё старательнее заламывая руки. — Мне не верят! А сотрясание замка? А запах? Нет, граф, я теперь и с золотом к вашей проклятой двери не подойду... Открывайте как хотите. Сами. А мне моя жизнь дорога!

— Что? — граф налился кровью. — Откроешь как миленький! И плевать я хотел на твоих лунных демонов. Возьмёшь сто золотых и откроешь! А после деньги вернёшь. Мне, лично.

— Конечно! Разумеется! — Семён очень натурально засмущался и искательно заглянул в глаза графа. — А можно двести? Для надёжности. Всё равно ведь верну...

— Сто пятьдесят, — отрезал граф. — И ни монетой больше!

— Как скажете, — Семён обречённо махнул рукой и потупил взор.

— Живо к казначею, — Локир обернулся к слуге. — Сто пятьдесят монет сюда! Мигом! — Слуга немедленно исчез, словно его тоже транспортировали при помощи магии. К казначею.

Пока решался вопрос с золотой защитой, Семён так и стоял столб-столбом у стены, то и дело издавая тяжёлые вздохи и стеснительно ковыряя сандалией пол. Как и положено робкому послушнику.

Граф только один раз подошёл к двери, осмотрел её и, что-то невнятно бормоча, вернулся на место, в начало коридора: дверь, как и всё остальное, тоже обновилась — с неё пропали все следы попыток взлома. Похоже, именно это и успокоило графа. Убедило его в том, что в коридоре действительно произошло что-то странное. Что это — не афёра.

Слуга возник так же неожиданно, как и исчез. Граф взял у него бархатный мешочек, кивком подозвал к себе Семёна и сноровисто, умело отсчитал ему сто пятьдесят золотых.