Слимпер

— Крепко он голову себе ушиб, — озаботился Семён. — Эк нашего алхимика разобрало...

— Да, похоже, ему для творческой работы и головы не жалко, — согласился Мар. — Очень ответственный человек. Трудоголик.

— ...в гробу видал, — уже спокойным голосом закончил монах свою тираду. — Всё, к чёрту проверенные рецепты! Сейчас я такое создам, такое!.. Одна труха от тебя останется, — отец Вуди погрозил двери кулаком, выплеснул из плошки остатки очередного, неудачного состава, и принялся за приготовление нового. Оригинального, непроверенного. Самодельного.

— Как бы он нас всех не взорвал к хренам собачьим своим экспериментом, — всполошился Мар. — С него станется! Коротенько об отдалённой магии — и открывать. Пока не началось.

Отдалённая магия как таковая — это работа с образами. Типа если бы ты куклу своего врага создал, поистыкал её всю иголками, а враг после этого тут же и помер от огорчения. Понятно?

— Ясное дело, — кивнул Семён, вспомнив проткнутую спицей тряпичную куклу в мавзолее легионеров. — Слыхал, а как же! Культ Вуду называется, его негры придумали. И Вуду, и культ.

— Вуду оно там, или не вуду, это без разницы, — категорично заявил медальон. — В разных Мирах отдалённое колдовство по-всякому называется. Так вот: некоторые продвинутые маги, говорят, могли создавать образы вещей, а не живых существ. И работать с этими образами. Что считается практически невозможным — неодушевлённые предметы не откликаются на такого рода воздействие... Это и есть отдалённая вещевая магия.

Здесь, Семён, кто-то из продвинутых поработал: создал образ двери и разместил его в стороне, чтобы разные алхимики-умельцы реальную дверь не смогли открыть. Как бы ни старались.

Сечёшь, к чему я веду?

— Не-а, — Семён удручённо помотал головой. — Темна твоя речь, как сказал бы граф Локир. И невнятна.

— Невнятно у логопеда говорят, — проворчал Мар. — Ты прикинь: комнату запечатал дед, так?

— Так, — Семён поглядел в сторону отца Вуди: над далёкой плошкой плясало высокое радужное пламя. Колдовское. Верно, монах со злости намешал в посудине такой коктейль, что последствия от его применения могли быть самыми непредсказуемыми. Непредсказуемыми и разрушительными.

— Одно из двух, — медальон солидно прокашлялся. — Либо дед графа был крутым колдуном, либо ему кто-то помог. Кто-то из пропавших хрен знает когда магов-творителей. Из тех, кто излишки всемирного волшебства в магическое золото перековывал. Из которого потом Слимп вылупился. Вряд ли это дед... маги не помирают в одночасье. Тем более — молодыми. Могут погибнуть, да, но помереть попросту — нет. Вывод?

Семён хотел было ответить, что вывод ему ясен: что не все маги-творители пропали хрен знает когда, что, видать, болтаются некоторые где-то по Мирам; что по барабану ему те маги, они сами по себе, а он — сам по себе... Но не успел.

Снадобье отца Вуди взорвалось.

Негромко взорвалось — особого шума хоть и не случилось, но пол под ногами Семёна ощутимо вздрогнул; была неяркая вспышка — странная вспышка, какая-то замедленная, переливающаяся всеми цветами радуги: в ней пропали и отец Вуди, и треножник с плошкой, и сундук-аптечка. И дверь. И часть коридора.

До Семёна вспышка не достала: между ним и радужным пламенем возникла преграда — обжигающая глаза яростным светом огненно-фиолетовая сеть.

Через секунду вспышка погасла, погасла и сеть.

— Это... Чего это было? — Семён протёр слезящиеся глаза, — Что?!

— Отец Вуди дохимичился, — мрачно сообщил медальон. — Я едва защиту успел поставить. Пошли первую помощь ему оказывать! Если, конечно, она ему нужна, — уточнил Мар. — Живой вроде...

Монах сидел перед треножником и озадаченно вертел в руках латунную плошку: плошка сияла как золотая, Семён издалека видел её блеск. Новенькой она была, точно её только что сделали. Сделали и отполировали на продажу.

— Отец Вуди, ты как? Живой? — крикнул Семён, подбегая к монаху. — Руки-ноги целы?

— Целы, — чужим, высоким и ломким голосом ответил монах, — только как-то непонятно я себя чувствую... — лекарь-алхимик встал, повернулся к Семёну. И Семён от неожиданности чуть не сел на пол: отец Вуди помолодел. Крепко помолодел.

Перед Семёном стоял паренёк лет пятнадцати, вихрастый, без плеши-тонзуры, с задорно вздёрнутым носом и чистым, не испитым лицом.

— Ты чего на меня так смотришь? — замирающим голосом спросил парень, бледнея на глазах. — Что... что со мной? — бывший папаша Вуди уронил плошку. — Неужели всё так плохо? Я что, превратился в кого-то? — паренёк с испугом принялся себя оглядывать и ощупывать.

— Я бы не сказал, что совсем плохо, — поспешил успокоить его Семён, борясь с неожиданным приступом нервного смеха. — Вовсе даже наоборот... Ты мечтал быть молодым? Твоя мечта сбылась. Не вовремя, но сбылась. П-поздравляю, — и не удержался, зашёлся в хохоте.

— А? — паренёк уставился на Семёна в растерянности. — Помолодел? Я? — он торопливо поднял с пола надраенную плошку и уставился в неё как в зеркало.