Слимпер

Семён огляделся: радужная вспышка преобразила не только монаха и латунную посудину. Стены, облизанные колдовским пламенем, стали выглядеть более свежими... не такими грязными, как раньше; сундук-аптечку словно только что сделали и покрасили — от сундучка явственно несло масляной краской; расставленные по полу там и сям пузырьки-скляночки сверкали чистотой и были по горлышко залиты снадобьями. Наверняка свежими.

— Хотел бы я знать, по какому принципу произошло омоложение, — в голосе Мара звучал неподдельный интерес. — Ну, со шмотками всё ясно, стали такими, какими были по окончанию изготовления... Вон, на папаше... гм, на сынке Вуди и сутана новая! Почти чёрная, не ношеная. Великовата она ему и длинновата, да ничего, — где нужно подтянет, потуже подпояшется и всего делов-то... А вот почему Вуди младенчиком не стал? По идее, должен был... Или я что-то не понимаю? — медальон издал звук, словно языком поцокал. — Возможно, это как-то связано с периодом полового созревания... Короче, хрен его знает. — Мар хихикнул. — Повезло старикану! За здорово живёшь новую жизнь себе огрёб.

Огрёбший новую жизнь старикан разглядывал своё отражение в плошке и брови у него лезли всё выше и выше: казалось, Вуди сейчас заплачет. Навзрыд.

— Да, я мечтал помолодеть... но не настолько же! — взвизгнул паренёк, отбрасывая плошку в сторону. — Чёрт знает что получилось! И куда я теперь такой пойду, а? Опять в послушники, да? — Вуди уставился на Семёна мокрыми глазами: ещё чуть-чуть, и у мальчишки могла начаться истерика.

— Стоп! — Семён поднял руку. — Тихо! Ты помнишь, какие снадобья в последний раз кипятил? Сколько чего в плошку наливал, помнишь?

— Конечно, помню, — Вуди потёр глаза кулаком. — А что? — Вопрос Семёна отвлёк его от переживаний и истерика не состоялась. Чего Семён, собственно, и добивался.

— Тебе потом надо будет вспомнить всё то, что ты здесь делал, — Семён старался говорить спокойно и убедительно. — Вспомнить подробно и наверняка. Ты ведь только что изобрёл своё собственное лекарство от старости! Помнишь, ты про ваших верховных адептов говорил, что они по пять раз молодели? Так ты теперь — сам себе адепт! Хоть сто раз! Хоть двести! Только рецептик припомни и обязательно запиши. Может, я к тебе лет через сорок загляну, перепишу, — Семён подмигнул новоявленному самодельному адепту.

— Слушай, — Вуди, что-то соображая, потёр лоб. — Так я того... Я же этим зельем торговать могу! Озолочусь, чёрт побери! Знамя своё будет, герб... Дворец построю... Драться научусь, на мечах и просто так... Я же нынче всё могу! И женщины... К чёрту монастырь! У меня в этот раз будет другая жизнь, — паренёк смотрел на Семёна, но видел, похоже, совсем другое; глаза у Вуди стали бессмысленными и счастливыми.

— Ты, знаешь, торговлей заниматься пока не спеши, — осадил Семён парня. — Осмотрись для начала, разберись со своей новой жизнью... Начнёшь торговать молодостью — тебя твои же бывшие начальники-адепты быстренько вычислят и прибьют. Не зря же они ни с кем рецептом омоложения не делятся!

— Это верно, — помрачнел молодой Вуди. — Не зря. Но...

— Скажи ему, чтобы за границу дул, — посоветовал Мар. — Подальше от своего Братства. И вообще пусть немедленно сматывается из замка! Мы и без него управимся. А ему здесь делать нечего... Если граф узнает, что случилось, он нашего монаха в подвал кинет и заставит молодильное снадобье для себя, любимого, по новой создавать. Под пытками заставит! После омолодится, а самого Вуди втихаря казнит. Однозначно! Чтобы другим рецепт не рассказал... Лично я на его месте так и поступил бы.

— И вот что ещё, — Семён почти дословно повторил сказанное медальоном, только последнюю фразу опустил. Потому что с его, Семёна, личным мнением она никак не совпадала.

— Да, действительно, — Вуди стал поспешно собирать флакончики в сундук, — драпать надо... Одежду сменить, таратайку... Лекари-алхимики пожизненно связаны с Братством, так что искать меня будут, ещё как будут! Но искать-то станут старого Вуди, а не молодого... Симеон, поможешь сундук до повозки отнести?

— Помогу, — кивнул Семён. — По-своему помогу. Особо.

Страже на выезде из замка скажи, что ты — послушник, они всё равно меня в лицо не запомнили... Для них что ты, что я — всё едино, главное, что молодой и в тёмной сутане... Скажешь чуть что: мол, тебя отец Вуди за особым зельем в монастырь отправил. По приказанию графа. Да, и вот ещё, — Семён полез в кошель. — Возьми-ка на дорогу... Деньги в пути ох как нужны будут, — Семён отсчитал пареньку десять золотых. — Счастливого пути!

— А громобойную дубинку? — заканючил Вуди, пряча деньги в нагрудный карман. — Она мне в дороге тоже пригодится!

— Извини, парень, — Семён развёл руками, — но пулемёт я тебе не дам. Прибьют тебя из-за него... или надерёшься в кабаке до беспамятства, там и украдут.

— Ну и ладно, — не огорчился Вуди, — денег заработаю и куплю. Всё куплю!

— Давай-давай, — согласился Семён. — Зарабатывай. Мар, можешь отправить нашего юного алхимика в его повозку? Вместе с сундуком.

— Нет проблем, — откликнулся медальон. — Запросто!