Слимпер

— Это кто? — граф наконец заметил Семёна. — Что за чучело? Я его не знаю. Кто таков?!

— Ученик, господин Локир, — немедленно доложил отец Вуди, мельком глянув в сторону Семёна. — Приставлен к обучению, так сказать. Для всемерного овладения важной алхимической наукой. Послушник.

— Ну-ну, — неопределённо сказал граф. — Послушник. Ладно, разрешаю. — И сел в кресло.

Семён сейчас действительно выглядел как послушник: отец Вуди, полностью придя в себя по пути к замку, поинтересовался у Семёна, где тот раздобыл дворянскую одежду и, узнав о необычных свойствах костюма-хамелеона, тут же предложил Семёну стать послушником. Учеником лекаря. Ученик — он и есть ученик, кто на него внимание обращать станет!

Тщательно осмотрев новоявленного послушника — грубая чёрная сутана, подпоясанная верёвкой, деревянные сандалии на босу ногу, — отец Вуди остался доволен его внешним видом. Вот только тонзуры у послушника-ученика не было, но Семён категорически отказался брить макушку: вот ещё! Сегодня он — послушник, да. А завтра ему, может, надо будет стать по необходимости наследным принцем, работа у него, у Семёна, такая. А какой, на фиг, из него наследный принц с бритой головой?

Сошлись в конце концов на том, что Семён — послушник на испытании, не прошедший пока что обряда посвящения. И поехали в замок; прежде чем идти к графу, Семён заткнул пистолет за пояс, под сутану, а патрон сунул в кошель с золотом. Во избежание прострела в ногу.

— Итак, — процедил граф, сложив руки на груди и глядя только на отца Вуди, — у меня проблема. Серьёзная проблема.

— Я весь внимание, — сказал монах, делая озабоченное лицо. — Что у нас нынче — порча, наговор, сглаз? Дурная болезнь? Неплановая смерть?

Локир вяло покачал головой.

— Ни то и ни другое. Хуже. Гораздо хуже... Я, отец Вуди, с некоторых пор стал видеть призраков.

— Э-э... — растерянно промямлил монах. — Э... призраков? В каком смысле? Я что-то...

— В прямом, — граф нехотя, через силу улыбнулся. «Наверное, так улыбаются покойники», — с неприязнью подумал Семён: у графа была отвратительная улыбка. Мёртвая. Неживая. Улыбка, от которой по шкуре продирал мороз.

— Я — человек деловой, — Локир вновь окаменел лицом. — Рациональный, трезвомыслящий, и в отличие от многих других ни в какую романтическую чепуху не верю... И на тебе — призраки! Вернее, призрак. Один.

— Какой? — нейтральным голосом спросил монах. — Мужчина-воин, подло убитый в спину? Или юная поруганная дева, взывающая к отмщению? Или кровавый мальчик? Бывают и такие призраки, которые мальчики. Кровавые... Говорят, что ежели кого убьёшь, тот по ночам к тебе и является...

— Молчать! — рассвирепел граф. — Молчать и не перебивать! Никого я не убивал... Сам — не убивал! Буду я ещё в крови мараться... На то у меня специальные люди есть.

Призрак, который ко мне приходит ночью — мой дед по материнской линии. Дед, которого я почти не помню, но который помнит меня, — Локир помолчал, нервно кривя рот. — И этот дед говорит мне невероятные вещи. Пугающие... Темна его речь и слова невнятны, многого я не понял, но кое что всё же уразумел.

Призрак говорит, что некая золотая магия навсегда ушла из нашего Мира... Что нам больше нечего хранить. Что настало время... э-э... Исхода. И требует, чтобы я вошёл в его запечатанную комнату... что-то он там ещё о стенных ладонях бормотал, которые якобы дверь открывают... интересно, а бывают ли сумасшедшие призраки? Видимо, бывают... — Граф нахмурился, помолчал. — Наш род, по словам деда, один из избранных, у кого есть право на реализацию Исхода. И что в той комнате лежит Ключ, передаваемый по наследству... А он его передать не успел, за что был оставлен бессменным сторожем Ключа. Посмертно... Кем оставлен? Как? Ничего не понимаю. Бред какой-то! Ключи, исходы... родовые сторожа-призраки... Чушь. Чушь! Но... — Локир строго посмотрел на отца Вуди и продолжил тем же размеренным скрипучим голосом:

— Мне необходимо войти в ту тайную комнату и выяснить раз и навсегда, что же в ней находится на самом деле. Иначе призрак никогда от меня не отвяжется. А его присутствие нарушает моё тонкое душевное равновесие, отчего у меня портится сон и начинается несварение желудка. Потому что призраков не бывает. Не должно их быть! Даже родовых.

— Тайная комната? — монах многозначительно переглянулся с Семёном.

— Тайная, — подтвердил граф. — Но вовсе не та, в которую ты когда-то пытался попасть при помощи своих снадобий: та комната сделана лишь для потехи гостей и обмана взломщиков... Дедом сделана. У деда было особое чувство юмора. Своеобразное... И, собственно, не комната то вовсе, а вмурованная в стену обычная дверь, — граф внезапно заперхал, точно едкого дыма глотнул, и только секунды через три Семён сообразил, что Локир смеётся. Смеётся над монахом: лицо отца Вуди пошло красными пятнами, словно его горячими помоями умыли.