Слепой. Один в темноте

И как, скажите на милость, вычислить в этой массе разжиревших, остепенившихся, осевших на Рублевке бандюков того единственного, кто отважился пустить за Вронским хвост?

Ответ напрашивался сам собой: взять человека на серой «девятке» и выжать из него имя заказчика. Другое дело, что взять его после уже имевшей место встречи на лесной дороге будет очень и очень непросто. Судя по тому, как он себя повел, парень он решительный, умелый и осторожный, и в арсенале у него почти наверняка имеется кое-что посерьезнее пригоршни стальных колючек. А перестрелка – она перестрелка и есть. Участники подобных мероприятий имеют неприятную привычку умирать, не дожив до старости, а подобный исход Глеба не устраивал, независимо от того, кто именно окажется менее проворным и метким. Мертвеца уже ни о чем не спросишь, а умирать самому – слуга покорный! Мало того, что пользы от этой смерти не будет никакой, так ведь еще и не хочется…

Прежде всего, нужна другая машина, подумал он. И лучше – не одна. Если почаще их менять и удвоить осторожность, можно надеяться вновь пересечься с парнем на серой «девятке» и разыграть новую партию уже по своим правилам. Вот только как быть, если он тоже сообразит поменять машину?

Поймав себя на том, что движется по пути наименьшего сопротивления, обдумывая второстепенные технические детали плана, который сознательно отложил в сторонку до лучших времен, Глеб вздохнул и сосредоточился на процессе приготовления кофе. Возможно, он был неправ, зарывшись в досье на Вронского и его окружение, но коль скоро работа начата, ее следует завершить. А вдруг разгадка находится буквально на следующей странице? Прячется между строчек и хихикает в кулак: найдет ее этот клоун, или он действительно слепой?

Глеб закурил и уставился на тихонько сипящую кофеварку с таким видом, словно видел данный агрегат впервые и изо всех сил пытался разгадать тайну его устройства. На самом деле кофеварку он просто не видел; перед его мысленным взором с бешеной скоростью мелькали страницы многочисленных досье на Вронского, его деловых партнеров и тех, кто в разное время считался его приятелями.

Да, желать ему смерти могли многие – по крайней мере, на первый взгляд. Настоящий талант Александра Вронского, по твердому убеждению Глеба, заключался не столько в умении делать деньги, сколько в той ловкости, с которой этот господин обходил острые углы, ухитряясь при этом неизменно достигать поставленной цели. Он всегда предпочитал подкуп угрозам и открытому противостоянию; его партнеры были за ним, как за каменной стеной, и умели это ценить. Хранить верность Александру Леонидовичу было тем легче, что все догадывались, каким будет наказание для предателя. Уже после того как Вронский приобрел свой нынешний статус легального законопослушного бизнесмена, набирающего силу политика и всеми уважаемого человека, кое-кто из его старых друзей и партнеров распрощался с жизнью при весьма странных, наводящих на довольно мрачные подозрения обстоятельствах. Но подозрения так и остались подозрениями, поскольку при Вронском еще со студенческих времен неотлучно состоял его единственный настоящий друг – Марк Анатольевич Фарино, один из лучших московских адвокатов и непревзойденный мастер по части разваливания уголовных дел еще на начальной стадии расследования.

Судьба этих покойников, некогда сидевших с Вронским за одним столом и чуть ли не пускавших по кругу одну на всех бутылку портвейна, служила грозным предостережением для всех, кому могло прийти в голову, что Александр Леонидович чересчур зажился на свете и забрал себе слишком много силы. Его служба безопасности работала, как швейцарский хронометр, связи его простирались от кремлевских кабинетов до самых удаленных от Москвы исправительно-трудовых колоний, и первый же шаг того, кто задумал его устранить, по пути осуществления этого замысла, мог стать для злоумышленника последним шагом в его земной жизни.

И тем не менее, кто-то все же отважился пустить по следу Вронского человека на серой «девятке» – достаточно профессионального, судя по тому, что ему удалось переиграть агента по кличке Слепой. И, кстати, кто-то другой пустил по тому же следу самого Слепого. Что это – случайное совпадение? Бывает ведь, и не так уж редко, что два подразделения одного и того же ведомства, независимо одно от другого выполняя одну и ту же задачу, отчаянно друг другу мешают – случается, дело доходит даже до стрельбы на поражение, причем стреляют сплошь и рядом очень метко. А потом погибших посмертно награждают орденами, как будто блестящая бляха на бархатной или, там, атласной подушечке может сгладить, замазать преступную нелепость того, что произошло…

Или прав Федор Филиппович, предполагая, что они оказались втянутыми в какую-то сложную комбинацию, главной целью которой является вовсе не устранение Вронского?