Слепой. Обратной дороги нет

– Я понял, – сказал кореец. – Осадок. Отвратительная муть на дне опрокинутой чаши человечества… Да, я понимаю. Это очень меткое выражение.

Петр Семенович покосился на него с неудовольствием, но промолчал. Нашел о чем рассуждать, поэт косоглазый…

Мобильный телефон зажужжал на полированном красном дереве стола, как шмель, вспыхнул всеми огнями и торжественно проиграл первые такты «Союз нерушимый…» – имперского гимна, который москали со свойственной им непринужденной наглостью присвоили себе. Петр Семенович поспешно схватил телефон, и музыка смолкла.

– Слушаю! – нетерпеливо бросил он в трубку.

Трубка неразборчиво забормотала. Гавриленко слушал, исподлобья поглядывая на господина Ли. Кореец сидел напротив в кресле, положив ногу на ногу и сцепив пальцы пухлых ладоней на объемистом животе, с благодушным и отсутствующим видом.

– Все понял, – сказал Петр Семенович, когда трубка, выговорившись, умолкла. – Не суйся туда больше. Да, дальше я сам…

Он прервал соединение и, держа телефон в сложенных лодочкой ладонях, прямо посмотрел в глаза господину Ли.

– Началось, – сказал Петр Семенович. – Они уже на складе.

– Превосходно, – с недоброй улыбкой произнес кореец.

Он ткнул пальцем в клавишу интеркома и что-то коротко пролаял по-китайски. В ответ на палубе началась суета; где-то внизу, под ногами, с громом и треском заработал мощный мотор, и большая океанская яхта под китайским флагом, в трюме которой лежало несколько тонн чистого макового опия, разрезая темную ночную воду, двинулась вперед – туда, где в ночи сияли огни портовых прожекторов.

* * *

Когда настроенная на милицейскую волну рация вдруг сказала незнакомым голосом: «Пятый, начинаем», капитан Полещук действовал не раздумывая. Рука сама собой потянулась к ключу и включила зажигание, нога утопила педаль сцепления, и милицейская «девятка», резко, в два коротких рывка, развернувшись в узком проезде, устремилась прочь от порта.

Решение пришло само собой, без участия сознания; собственно, это был чисто рефлекторный поступок хищника, почуявшего приближение охотников. Именно это, наверное, и спасло Леща: помедли он буквально пару секунд, и уйти ему уже не удалось бы.

Он убедился в этом, когда у самого перекрестка разминулся с двумя автобусами – обыкновенными желтыми «Богданами», отечественными жестянками с корейскими дизельными движками. Такие в последние годы широко распространились по всей Украине и использовались на городских маршрутах. Они и выглядели как парочка обыкновенных маршруток, вот только делать им ночью в районе порта было ровным счетом нечего, да и номера на них были уж очень знакомые – прямо скажем, милицейские номера…

Все было ясно. Бешено газуя, Лещ гнал машину куда глаза глядят, торопясь оказаться как можно дальше от порта, прежде чем там начнется потеха. Потом он заметил, что едет не куда-нибудь, а прямиком к киевской трассе Е95, по которой буквально несколько минут назад укатили восвояси черниговские менты. Сообразив это, он понял, что продолжает действовать чисто рефлекторно, и заставил себя думать.

Участники налета на таможенный склад были обречены независимо от того, предупредит их Лещ о засаде или нет. Значит, и предупреждать их нечего: к чему лишний раз светиться? Все равно из порта им не уйти, это же ясно. Лучшее, что мог предпринять в сложившейся ситуации Лещ, это постараться максимально обезопасить себя. Если разобраться, то, что он задумал, было просто необходимо.

Оставалось только выяснить, насколько его замысел осуществим.

Вообще, люди, даже если они очень торопятся, должны время от времени отдыхать. Есть-пить им тоже надо, поэтому…

Справа промелькнула ярко освещенная стоянка перед придорожной закусочной. Лещ коротко, неприятно засмеялся, увидев на ней знакомую милицейскую «десятку», которая стояла, чуть ли не упираясь носом в самые двери шалмана. Естественно, черниговские коллеги не упустили случая пожрать и, возможно, даже пропустить по рюмашке. Чего там, дело-то сделано!..

Неожиданно для себя Полещук резко ударил по тормозам, развернул машину посреди шоссе и, бешено газуя, загнал на стоянку перед закусочной. Черниговская «десятка» стояла здесь одна, так чего тянуть?

Шалман был крохотный, всего на три столика. Черниговцы расположились в углу, на максимальном удалении от стойки, за которой, зевая, стояла дородная молодуха в грязноватом белом халате – повариха, барменша, официантка и уборщица в одном лице. На столике перед ними стояли три бутылки пива, уже открытые; где-то позади стойки сонно жужжала микроволновая печь, в которой разогревалась еда. Пахло тут, как в каком-нибудь супермаркете, импортным средством для мытья полов, а еще табачным дымом – все трое черниговцев курили, запивая никотин пивом, как какие-нибудь скинхеды.

– Ба! – насмешливо воскликнул давешний белобрысый старлей. – Да это, никак, наш старый знакомый! Что, коллега, решил все-таки содрать с нас штраф?

– Типа того, – хмуро сказал Лещ, с лязгом передергивая затвор «калаша».