Слепой. Обратной дороги нет

Он хмыкнул, не открывая глаз. Умирать от голода и жажды на хлебосольной Украине, имея при себе самой различной валюты, от местных гривен до евро, на сумму эквивалентную примерно пяти тысячам долларов, было, ей-богу, смешно. Пробираясь на этот пустырь, он видел еще закрытый рынок и три или четыре продуктовых магазина. Однако в этом дурацком комбинезоне с броскими надписями «Спецтранс» на груди и через всю спину он был так же заметен, как Каин со своей пресловутой печатью. Учитывая обстоятельства, которые его сюда привели, Глеб мог твердо рассчитывать, что, появившись в таком виде на людях, будет арестован в течение получаса.

Конечно, в отличие от библейского персонажа, он мог избавиться от своего клейма – то бишь от комбинезона. Глеб представил, как будет смотреться на городской улице в трусах и майке, перекрещенной ремнями наплечной кобуры, с набитым валютой бумажником в руке (карманов-то нету!), и снова хмыкнул. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно…

На самом-то деле все было не так уж фатально. В конце-то концов, в свое время кое-кто приложил немало усилий к тому, чтобы научить агента по кличке Слепой выходить из таких вот ситуаций не задумываясь, на одних лишь рефлексах. И сейчас ему ничего не стоило тихо убраться с территории братской Украины, сохранив в целости и сохранности свою драгоценную шкуру.

Но была одна мелочь, мешавшая ему поступить подобным образом. Мелочь эта представляла собой грузовой автомобильный тягач прославленной марки «мерседес», белого цвета, с большегрузным герметичным полуприцепом, оборудованным установкой для поддержания микроклимата. Если бы упомянутое транспортное средство разбилось вдребезги, или сгорело, или было приведено в окончательную негодность каким-то иным способом, Глеб с чистой совестью мог бы считать задание проваленным и с повинной головой отправляться восвояси. Но, насколько он мог судить, «мерседес» пострадал при падении в кювет не слишком сильно, разве что чуть помялся. Без сомнения, он остался на ходу; без сомнения, его уже подняли из кювета и отогнали, скорее всего в Чернигов. Обвинить Всеволода Витальевича не в чем; подержав немного, его отпустят, и этот болван продолжит путь к побережью – один, без оружия, пребывая в полной уверенности, что все его неприятности остались в прошлом вместе с чокнутым напарником Федей. И поедет он не просто так, налегке, а с ценным грузом за плечами – тем самым, который может стать причиной грандиозного международного скандала. Можно было только гадать, как именно все произойдет, но в одном Глеб был твердо уверен: живым до Италии Всеволод Витальевич не доберется, вместо него на берег в Пьомбино вместе с «мерседесом» спустится некто с большим трудом изъясняющийся по-русски и имеющий свои собственные планы по поводу предстоящей выставки русской живописи. Ну, итальянцам-то все равно, с трудом он будет объясняться или без оного; пройдет еще час-другой, и им станет вообще не до лингвистики…

Словом, задание нужно было выполнять. А возникшие по ходу сложности были исключительно его проблемой.

Глеб перевернулся на живот, подтянулся на локтях и выглянул из-под куста. За пустырем, через дорогу, тянулась окраинная улица – был виден самый ее конец, за которым начинались бескрайние огороды, утыканные покосившимися дощатыми сарайчиками для инвентаря. Прямо напротив Глеба стоял обнесенный высоченным кирпичным забором особняк с тарелкой спутниковой антенны на крытой новенькой оцинкованной жестью крыше. Правее сквозь густую зелень основательно запущенного сада виднелась беленькая украинская мазанка – подернутая зеленым мхом крыша, бугристые глинобитные стены, подслеповатые окошки, закрытые облезлыми голубыми ставнями, и, конечно же, виноградные лозы – старые, разросшиеся, уже начавшие дичать. Глеб наблюдал за этим домом с пяти часов утра, но ни в одном из окон так и не зажегся свет, и на низеньком, увитом виноградом крылечке никто не появился.

На следующем участке из бурьяна торчала полуразвалившаяся, закопченная печная труба – все, что осталось от давным-давно сгоревшего дома, а дальше улица обрывалась. Местечко было глухое – как раз такое, какое требовалось в данный момент, чтобы отлежаться и собраться с мыслями.

Ворота в кирпичном заборе распахнулись, оттуда выкатился потрепанный красный джип. Его хозяин, лысый толстяк в просторных, до колена, шортах защитного цвета, вышел из машины, закрыл ворота, сел за руль и укатил.