Слепой. Обратной дороги нет

Правда, последнюю мысль Степан Денисович тут же отогнал как явно нелепую. Один раз этот недоумок со Степаном Тарасюком уже пошутил и знает, чем такие шутки кончаются. Память-то у Степана Денисовича длинная, и руки, между прочим, тоже. Так что на очередную мелкую пакость сосед вряд ли отважится, да еще вот так, в открытую, через родного сына. Хотя бес их там разберет, кто у них родной, а кто не очень. Про такие вещи только бабы знают, а от бабы правды нипочем не добьешься, хоть ты ее ногами в печку суй, хоть головой…

А что до бомбы, так это вообще была полная ерунда. Взорвать должностное лицо – это уже не просто убийство, а самый настоящий терроризм! Кишка у него тонка, да и потом эти вещи так, на глазах у всех, через сопливого пацана, не делаются.

Словом, посылочку Степан Денисович взял и, поскольку пацан не рванул от него со всех ног, а остался стоять на месте, будто чего-то ожидая, понял: да, никаким подвохом тут скорее всего даже и не пахнет.

– Ну, чего стал? – спросил он у мальчишки, видя, что тот по-прежнему не торопится уезжать.

– Дяденька Степан Денисович, дай десять гривен!

– А ну геть отсюда, байстрюк, пока я тебе ухи не оборвал! Глянь, что выдумал – десять гривен ему! Эти гривны, чтоб ты знал, с неба не валятся. Они трудом достаются! Не веришь, так у батьки своего, лодыря, десять гривен попроси. Поглядим, что он тебе даст со своих достатков…

Конец этой прочувствованной, эмоциональной речи был обращен уже в пустое пространство – мальчонка, оседлав скрипучий велосипед, дал деру вдоль улицы, да так шустро, словно за ним черти гнались. Тогда Степан Денисович сосредоточился на посылке.

Весила она не так чтобы много – килограмм, от силы полтора. Тарасюк поковырял ногтем липкую ленту, но та держалась мертво – зубами не оторвешь. Тогда Степан Денисович сунул сверток под мышку и вернулся в гараж. Здесь он вооружился сапожным резаком, которым до этого резал брезент, проткнул острым кончиком полиэтилен и одним уверенным движением вспорол его по всей длине свертка вместе с липкой лентой – тр-р-р-р-р, и готово.

Внутри оказалась обыкновенная обувная коробка без надписей и маркировок, с одним-единственным пятнышком засохшего клея на торцовой стенке, где когда-то был приклеен ярлык. Коробка, как и сверток, была густо перемотана липкой лентой; разрезая ее, Степан Денисович невольно вспомнил ту дурацкую шутку с подарком, когда счастливый именинник получает большую коробку, внутри которой лежит другая, поменьше, а в ней – еще одна и еще… Именинник открывает коробку за коробкой, пока не обнаруживает в последней, самой маленькой коробочке пресловутую собачью какашку. А в одном американском фильме человек вот так открывал коробочку за коробочкой, а в конце нашел отрезанный человеческий палец – чей именно, Степан Денисович за давностью лет позабыл. Бабы своей, что ли… А может, и сына.

Последняя полоска скотча лопнула с тихим треском. Степан Денисович отложил резак и поднял картонную крышку. Он и сам не знал, что ожидал увидеть, уж очень странная получалась история, но в коробке не оказалось ничего необычного. Там, внутри, заполняя собой весь объем, лежало свернутое махровое полотенце – не новое, но довольно чистое, перевязанное посередке веревочкой.

Степан Денисович вынул его из коробки и взвесил на ладони. Полотенца сами по себе столько не весят, а если внутри лежит пресловутая какашка, то она, наверное, сделана из железа. Тарасюк перерезал бечевку, развернул полотенце и тут же снова свернул, пугливо оглянувшись по сторонам.

В гараже по-прежнему никого не было, и никто не подглядывал за ним через приоткрытую дверь или подслеповатое, затянутое пыльной паутиной окошко. Убедившись в этом, Тарасюк снова развернул полотенце и осторожно, словно тот мог укусить, дотронулся до лежавшего внутри пистолета.

Пистолет был не новый и явно не наш – тусклый, черный, с тонким стволом и плавно изогнутой толстой удобной рукояткой. У него была крупная мушка и круглая, колечком, скоба, защищающая спусковой крючок. Степан Денисович не был экспертом по оружию, но даже он узнал в этом пистолете немецкий «вальтер» времен Второй мировой – оружие знаменитое и, по слухам, очень дельное. Один из его подчиненных, бывший мент, прямо так и заявлял: наш «макарыч», дескать, ихнему «вальтеру» в подметки не годится.

Здесь же, в полотенце, вместе с пистолетом лежал какой-то металлический цилиндр, и не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это такое. Глушитель, вот что! Ай да Борисыч! Не оставил, значит, в беде, помог решить проблему, а заодно и намекнул, каким образом, по его мнению, эту проблему следует решать. Ну, это-то Степан Тарасюк и без него сообразил, как-нибудь не первый год замужем.