Слепящий нож

А потом до нее дошло, что Кип это делает ради нее! Его своеволие было показным, предназначенным для того, чтобы уйти от возможных вопросов. Он намеренно противопоставлял себя командующему – ради Теи. Несмотря на чувство собственной непрочности и опасения, Тея ощутила, как что-то в ней смягчается: она знала, как высоко Кип ценит командующего.

Большой фонтан располагался над артезианским колодцем, снабжавшим свежей водой чуть ли не весь город. Отсюда вода текла по большим подземным трубам к четырем другим площадям Большой Яшмы, а также к каждому из посольств. У Хромерии имелся собственный колодец, но для менее зажиточных жителей Большой фонтан был единственным источником воды. Большинство ходили к нему хотя бы раз в день, а то и чаще.

Сам фонтан представлял собой стеклянную скульптуру Каррис Слепящей Тени – вдовы Люцидония, которая стала Призмой после него. Ее лицо было повернуто к небу – к оку Орхолама; она не стояла, но парила в воздухе, опираясь на две люксиновые струи, бившие в землю из ее ладоней. Из одежды на ней была только сорочка, не скрывавшая поджарое тело и широкие, мускулистые борцовские плечи. Тее всегда нравилось это в статуе. Это вам не какая-нибудь изнеженная госпожа! Как и у следовавших за ней цветомагов, тело Каррис Первой было сформировано честным физическим трудом – работой с люксином, так же как она сама, используя его, сформировала дальнейшую историю.

В любое время дня по крайней мере одна из «тысячи звезд» бросала луч на стеклянную статую, добавляя свой свет к солнечному, а на восходе и закате фонтан освещался несколькими башнями, становясь маяком в окутывавшем его сумраке. Сплетение весело плещущихся потоков окружала семиконечная звезда, разделявшая воду на семь струй, к которым люди могли подходить с разных сторон и не создавать длинных очередей.

В это время суток здесь было совсем немного народу. Люди по очереди подходили к фонтану, наполняли свои ведра, прицепляли их к коромыслам, положенным на плечи, – или ставя на головы, если это были аташийцы, – и расходились по домам. По окружности вокруг Большого фонтана располагались лавки; все до одной преуспевали. Здесь не дозволялось строить конюшни, сюда не допускались нищие – что, впрочем, означало, что и те, и другие теснились на подходивших к площади улочках.

Тея уселась на одну из скамеек возле края фонтана. Ей хотелось прикоснуться к воде, но она сдержала себя. К воде жители Яшмы относились очень трепетно. Какой-то чрезмерно рьяный хирургеон внушил им представление, что они могут заболеть, если выпьют хотя бы чашку воды из того же источника, в котором вымыли руки. «Что ж, – подумала Тея, – спорить с человеческими суевериями – пустое занятие».

Она не просидела и пяти минут, погрузившись в свои мысли, когда до нее донеслись какие-то вопли – ликующие, самодовольные. Это были остальные стажеры; они шли, неся на плечах Перекреста. Здесь был почти весь курс – за исключением Теи с Кипом.

Подойдя к командующему, ребята сгрузили перед ним Перекреста. Тот пытался сохранить серьезную мину, но сквозь нее невольно прорывалась лучезарная улыбка.

Тея принялась рассматривать сокурсников. По меньшей мере дюжина из них явно побывали в драке: здесь порванная одежда, там разбитый нос, там недостает зуба в улыбающемся рту. У одной из самых хорошеньких девушек курса, Люции, один глаз был подбит и распух так, что почти закрылся. У многих были разбиты и окровавлены костяшки пальцев.

Перекрест махнул рукой. Весь курс выстроился перед Железным Кулаком, вслед за чем инструктор Фиск, приехавший сюда на лошади, спешился и встал перед своим начальником. Двойки стажеров по очереди начали выходить вперед и показывать командующему свои монеты.

Впрочем, так поступали не все. Восемь команд не справились с заданием. Они угрюмо отошли в сторону и стояли там с пустыми руками.

Оглядывая толпу, Тея наконец нашла Кипа. Судя по всему, он нервничал.

«Превосходно».

– Перекрест, докладывай, – распорядился инструктор Фиск.

– Сэр! После того как мы с Люцией, моей партнершей, принесли сюда монеты, мы вернулись обратно и собрали остальных. Вместе нам удалось прорваться через засаду бандитов и пронести монеты. – Он сглотнул. – Вы, э-гм… вы сами сказали, что нет никаких правил кроме тех, которые вы озвучили.

– То есть вы взяли то, что я задумал как ряд индивидуальных испытаний, и превратили их в совместное? – бесстрастно уточнил Железный Кулак.

– Задание было слишком опас…

– Да или нет?

– Да, сэр, – отозвался Перекрест. Он снова сглотнул, но не отвел взгляда.

– Отлично, Перекрест! – сказал командующий. – Это как раз то, что я надеялся у вас увидеть.

Окружающие разразились восторженными криками. Перекрест как будто сдулся, настолько велико было его облегчение.

Дождавшись, пока стажеры утихнут, Железный Кулак продолжил: