Следователь по особо важным делам

Не знай, что с ним произошло. Он вдруг совершенно потерял интерес к тому, о чем я его спрашивал. Углубился в себя, о чем-то тихо, упорно скорбя. После перенесенного потрясения Залесскии или не мог, или отказывался со мной разговаривать. "Нет... не знаю... не видел..." - сит рго ответы.

Я решил оставить вопрос о Генрихе на следующий день.

Залесскии подписал протокол не читая, молча взял повестку на завтра и, отрешенно попрощавшись, вышел из кабинета.

Подождав несколько минут, я позвонил в опорный пункт охраны порядка ожидавшему звонка участковому инспектору, на чьем участке проживал Залесскии. И тут же выехал на машине прокуратуры произвести в доме Залесских обыск. Если Генрих дружил с Валерием, то вполне вероятно могло отыскаться письмо или еще что-либо, подтверждающее их знакомство. И если бы Залесскии захотел уничгожить эти доказательства, то не успел бы: я опередил бы его.

Через двадцать минут-мы стояли с понягыми (два соседа) и участковым инспектором перед массивной высокой - дверью с медной табличкой "Адвокат Г. С. Залесскии".

Звук звонка еле пробивался на лестничную площадку.

Дверь приоткрылась, и в проеме показалось недоуменное лицо женщины, холеное, с яркими звездочками бриллиантов в мочках ушей. Не знаю почему, но такие сережки. - в тонкой оправе, простые и строгие-казались мне всегда верхом аристократизма.

- Вам кого? - спросила женщина, тоном давая понять, что мы ошиблись адресом.

- Залесский Валерий Георгиевич здесь проживает? - спросил я.

- Проживает... Но его нет дома... Не знаю, где сын... - Залесская удивленно оглядывала всю группу.

- Разрешите войти. Вот постановление на обыск... Вот мое удостоверение.

Залесская отступила в коридор, все еще не понимая, а вернее, не желая верить в реальность такого визита. Помоему, она даже взглянула на медную табличку на двери с витиеватой надписью.

Понятые - смесь любопытства и смущения - зашли в коридор. Хозяйка предложила нам снять пальто, сменить обувь на домашние туфли, несколько пар которых стояло в нижнем отделении вешалки.

Я попросил Залесскую проводить нас в комнату Валерия.

Просторная квартира в доме постройки начала века была обставлена красиво и дорого.

Полина Модестовна-так звали мать Валерия-держалась с большим достоинством. Во всяком случае, выдержки у нее куда больше, чем у сына. Она сообщила, что ушла утром в магазин, а когда вернулась, Валерия уже не было. Муж в отъезде, во Львове, на судебном процессе в качестве защитника (это, видимо, предназначалось мне:

такой известный адвокат, что приглашают из других городов), а внук гуляет с няней на улице.

В комнате Залесского-младшего одна стена-сплошные стеллажи с книгами. Добротный диван, письменный стол. При обыске книжные шкафы и стеллажи всегда вызывали у меня уныние. Я приступал к ним обычно в последнюю очередь.

Первое, что бросилось в глаза, - вместительный кожаный чемодан с молниями и ремнями. Он лежал раскрытый на диване, заполненный до половины. Были видны только летняя мужская сорочка и шорты. На диване, письменном столе, стульях-всюду были разложены вещи, приготовленные, видимо, в дорогу. Стопка выглаженных носовых платков, электробритва в футляре ("Ремингтон", английского производства), рубашки, носки, портативная пишущая машинка, любительская кинокамера "Киев", замшевая курточка, новые, еще не надеванные, мужские босоножки (импортные), пачка конвертов с надписью ".Par avion" для международных отправлений, дорогая гитара с инкрустированным грифом. Беглого взгляда было достаточно, чтобы определить: собирались куда-то надолго. Куда же - понять было трудно. Шорты и теплый свитер, светлый летний костюм и мохнатая меховая шапка, разобранное удилище спиннинга и ракетка бадминтона с запечатанной коробкой воланов...

Видя, что я несколько озадачен, хозяйка квартиры сказала:

- Валерий завтра утром уходит в загранплавание, а еще столько дел...

Она давала понять, что приход мой - недоразумение, которое нужно поскорее разрешить.

- Какой обыск, если сын едет за границу? - продолжала Залесская, искренне недоумевая. - На три часа заказано такси. Они ведь за день должны прибыть на корабль...

Звонили уже, беспокоятся...

- Кто звонил? - вырвалось у меня.

- Генрих. Приятель сына. Они отправляются вместе...

Я посмотрел на часы. Без четверти два. Мой мозг работал лихорадочно. Что-то надо было предпринять. Куда направился из прокуратуры Валерий Залесский? После того, что я сообщил ему о Генрихе...

- Как фамилия Генриха, где он живет? - спросил я у хозяйки.

- Глазков, Генрих Васильевич, - удивленно посмотрела она на меня. - А вот где живет, право, не знаю. Можете узнать у сына...

- Кто он, чем занимается? - У меня было слишком мало-времени для всяких формальностей.

- Он устроил Валерия в плавание... Где работает? Даже затрудняюсь сказать.

- Давно они знакомы?