Следопыт Бероев

– Так я и так в рамках! – Репнин выровнял дыхание. – Ловко, говорю, он пристроился. Чуть что – прыг – и за нацменьшинства. Ты лучше объясни людям, почему едва не каждый леспромхозовский вездеход оборудован запрещённой фарой! Опять нацменьшинства виноваты?! А с воздуха зверя бить начали! Тоже нацменьшинства в складчину на вертолёты скинулись?! Лицензиями он здесь липовыми машет. Кому очки втираешь?! Да на каждое выданное разрешение добывается по десятку копытных. Ширма для браконьерства они! Или директор крупнейшего в области леспромхоза об этом не слыхивал?

* * *

Подзабытый на трибуне докладчик воодушевился.

– Кстати, наземные учёты и аэровизуальные оценки численности косули на зимовках!.. – Он принялся суетливо перебирать листы с текстом.

– Отдохни, Славка! – осадил его Репнин, не давая себя сбить. – Недавно побывал в Магданском заказнике. В заказнике! Зверь при звуке мотора срывается с места. Боится. В прошлом на закрайках полей даже днём встречал косачей, куропаток, коз. Гуляли себе! А ныне оголодавшие браконьеры палят по ночам – слепят фарами с тракторов. И бьют! Без счёта и продыху! А охота – это спорт! Значит, должна, как в спорте, вестись по правилам. Чтоб у дикого зверя тоже шанс был. Потому что цена – его жизнь!

– Может, нам с лосем дуэльный кодекс подписать?! – хмыкнул – при общем оживлении соседей – Большунов. В своём кругу он слыл за острослова.

– А он уже существует! – прозвенело у меня над ухом. – Называется «Правила охоты». Заглядывали когда-нибудь в такую книжку?

Оказавшись в перекрестье взглядов, Ксана смутилась.

– А чего он тут дуракует? Решили, раз Бероева нет, так и врать можно без меры? – буркнула она.

Большунов поморщился, будто муху сдунул. Заметивший это Репнин, и без того едва себя сдерживавший, внезапно взъярился. Левая щека сама собой задёргалась.

Шебардин припал к моему уху:

– Контуженный он! Ну, будет дело под Полтавой!

– Чего кривишься, Проша?! – надрывно выкрикнул Репнин. – Я тебя ещё с пацанов помню. Всегда пронырой был. Думаешь, если Гертруду[2] нацепили, так и Бога за бороду схватил? Ан спросится! И с остальных – не думайте! – Он погрозил узловатым пальцем первым рядам. – Спроси себя каждый: что ты для популяции зверя сделал? Всё-таки не в свой подпол мышей ловить, а в госугодья лезешь. Э, что с вами?..

Он закашлялся. Поднялся и, не спрашивая разрешения, ушёл за кулисы.

На сей раз одобрительные смешки в зале смешались с недовольным ропотом в первых рядах. Со своего места с оскорблённым видом поднялся сидевший неподалёку от Большунова худощавый залысый мужчина.

– Сергей Герасимович! – перекрикивая гул, обратился он к Портнягину. – Вы нас сюда для чего собрали? Совещаться или оскорбления выслушивать?

– Говорила же – замылят без Следопыта! – горячо шепнула мне Ксана. – Вот пожалуйста! Тут как тут. Это Головко, директор госконюшни из Усть-Орды! Он да Большунов – главные рассадники!

Вележной меж тем припал к уху сумрачного Портнягина.

– Контузия после ранения!.. Так-то всегда выдержанный… Разберёмся… На вид… – понеслось по залу.

Портнягин отмахнулся. Этим же движением заставил притихнуть зал.

– При чем тут контузия? – Он поднялся. Подтянул микрофон.

– В самом деле, товарищи! Уважаемых руководителей, к которым сами же за помощью бегаете, пригласили, чтоб согласовать линию. Наметить пути. И вдруг с цепи сорвались – будто и впрямь браконьеров увидели! Да ещё в недопустимом тоне! Вы знаете, что сегодня стартовала и будет проходить всю неделю природоохранная конференция. По результатам конференции состоится заседание облисполкома. Несмотря на возражения районного руководства, планировалось среди прочих вынести вопрос о закрытии охоты в Качугском и Усть-Ордынском районах. Но теперь вижу, что вопрос совершенно не проработан. Без цифр, без аналитики. Всё на эмоциях!

– Сергей Герасимович! – взмолился Вележной. – У Бероева столько фактов… – Нетерпеливым движением Портнягин оборвал возражение.

– Сами виноваты! Вместо делового обсуждения склоку развели, – бросил он раздосадованно.

По залу прокатился гул разочарования, Портнягина смутивший.

– Ладно, давайте так! Если за оставшиеся дни в Качуге или в Усть-Орде будут выявлены новые случаи злостного браконьерства, я заново включу ваш вопрос в повестку дня. А пока – приглашённых руководителей районов и хозяйств жду в моём кабинете. Остальным после перерыва – работать согласно повестке дня.

Через несколько минут Шебардин познакомил меня с Вележным и уехал. А спустя некоторое время и сам Вележной, донельзя огорчённый, оставил совещание на Репнина и, прихватив меня, отбыл в Управление охотничье-промыслового хозяйства.

В длинном, как пенал, служебном кабинете Вележной оживился. Сноровисто просмотрел мой социологический материал. Сделал несколько толковых замечаний. Пригласил сотрудников, из тех, что не были задействованы на совещании. Провёл рабочее обсуждение. Поставил задачи: когда, через кого, какие материалы и в каком количестве будут переданы в районы с тем, чтобы не позже чем за сутки до моего отъезда они, оформленные, вернулись в охотуправление.