Сквозь тени прошлого

Когда ветер в очередной раз хлестнул обнажённые плечи, заставляя вздрогнуть всем существом, а небо в очередной раз вспыхнуло над особняком, освещая всё нереальным голубоватым светом, Габриэлла услышала:

— Мисс Хилл, ваш наряд вряд ли можно назвать подходящим для прогулок на воздухе.

Он стоял рядом на соседнем балконе. Верхние пуговицы белой рубашки беззастенчиво расстёгнуты, в руках полупустой бокал виски. Габриэлла вздрогнула то ли от его присутствия, то ли от холода, то ли от смущения и обняла себя руками, чтобы защититься от непогоды и его горящего взгляда. Её спальный наряд действительно не подходил ни для прогулок, ни для демонстрации посторонним. Обычное шёлковое боди, никаких кружев или нескромных вырезов, но оно, как и любое хорошее женское белье, должно было подчеркнуть сексуальность и представить фигуру в выгодном свете. И судя по реакции Захарии со своей первостепенной задачей оно прекрасно справилось. Он аккуратно поставил бокал в оконную нишу и, легко перемахнув на её сторону, взял ледяные руки Габриэллы в свои.

— Вы замерзли, Габриэлла, — тихо произнес Захария и притянул её к себе.

Если бы ворот рубашки, как ему и положено, был бы застегнут, она бы уткнулась в него, но судьба распорядилась иначе, и Габриэлла благополучно нырнула в тепло его тела и прижалась щекой к ключицам. Она сделала вдох и поняла, что пропала. Кожа Захарии пахла мылом, немного одеколоном и мужчиной.

Габриэлла подняла голову и посмотрела на него. Упрямый волевой подбородок чуть вздёрнут, чётко очерченные губы плотно сжаты, взгляд странный: строгий, испытывающий и одновременно размытый, расфокусированный. Она поднялась на цыпочки и коснулась его губ невесомым поцелуем. Захария не оттолкнул, но и не ответил, продолжая прожигать её взглядом. Смущенная его молчаливым отказом Габриэлла замерла, потом шевельнулась в попытке высвободиться из его крепких объятий. Но он не отпустил, а подхватив на руки, понёс обратно в спальню.

Когда балконная дверь оказалась наглухо закрытой, их окутал тёплый кокон, сотканный из тишины, тепла и темноты. Захария поставил её на пол и, резко повернув к себе, жадно прижался к податливому телу. Его губы до сих пор хранили терпкий вкус виски, а руки бесстыдно порхали по всему телу: то сжимали ягодицы, плотнее притягивая Габриэллу к себе, то поднимались вверх, оглаживая грудь. Захария перестал терзать её рот, прошёлся языком по шее, обжег дыханием ухо и шепнул:

— Я хочу тебя… — Потом сбросил с плеч тонкие бретельки и потянул гладкий шёлк вниз, постепенно обнажая тело, оставляя абсолютно беззащитной перед ним. Габриэлла дрожащими пальцами расстёгивала пуговицы рубашки, но сил ждать больше не было. Захария быстро стянул её через голову, затем рванул пряжку ремня. Одежда полетела в сторону. Никаких преград не осталось. Одних они лишились с помощью рук, другие напрочь смыло под напором острого, требующего немедленного удовлетворения желания. Желания обладать, раствориться и утонуть друг в друге.

Захария толкнул Габриэллу на кровать, без какой-либо прелюдии раздвинул ноги и резко вошел в неё. Не было ни томных поцелуев, ни трепетных ласк, которыми обычно обмениваются партнеры перед первой близостью. Поцелуи были лихорадочными, рваными, дикими. Именно то, что сейчас им обоим было нужно. Просто секс, без лживой имитации романтической привязанности или псевдозаботы. Просто страсть, накрывшая с головой и лишившая всех запретов. Просто удовольствие, чистое и неомрачённое эмоциональными терзаниями.

Это было горячо, жадно и очень хорошо. Габриэлла быстро подстроилась под его ритм и едва сдерживала рвущиеся из груди стоны. Она уже забыла, как приятно ощущать на себе вес мужчины, чувствовать эту всепоглощающую наполненность и некую власть, потому что сейчас именно она была нужна ему, только её он хотел.

— Не сдерживайся, отдайся мне полностью, — прошептал он ей в губы и, подхватив под ягодицы, ещё глубже, резче и теснее вошёл. Габриэлла выгнулась ему навстречу и позволила томному стону сорваться с губ, предвещая скорый оргазм. Их неровное, сбившееся дыхание эхом отражалось от молчаливых стен и бурно смешивалось, когда губы находили друг друга. Габриэлла остро впивалась ногтями в его спину, покусывала плечи и тут же проводила по вмятинам от зубов маленьким язычком.

С каждым движением напряжение нарастало, отзываясь судорожным покалыванием на кончиках пальцев, а низ живота сводило от невыносимо острых ощущений. Оргазм был уже совсем близко. Габриэлла пыталась сдержать его, чтобы достичь кульминации вместе с ним, но тело не слушалось. Через мгновение удовольствие достигло своего пика и яркой вспышкой пронзило её изнутри, расходясь сладкой дрожью по всему телу. Захария взвинтил темп до предела и, сделав ещё пару толчков, со стоном кончил.

Возможно завтра они пожалеют, что поддались порыву и окунулись в этот омут с головой. Но сегодня была только эта ночь, только он и она, только взаимное влечение. А завтра? Завтра пусть сначала наступит.

Глава 15