Сквернавец

Случайный Фактор! Он поменял местами их души и таланты один раз — значит, поменяет и другой. Сквернавец отвёл взгляд и ринулся к двери, которую так и не заперли. Он нажал на ручку и толкнул дверь плечом.

— Ты не посмеешь! — крикнула Мелодия, бросаясь вперёд, чтобы ему помешать. Но девушка опоздала; дверь широко распахнулась.

Фактор всё ещё стоял там. Он снова указал на них — и всё вокруг изменилось. Стало донельзя странным. Дверь закрылась, однако в замок они не вернулись.

Сквернавец огляделся. Очевидно было, что обратный обмен Фактор не произвёл, поскольку окружающие Сквернавца приличия, материнство и яблочный пирог до сих пор были ему не безразличны. Постойте-ка… что? Он заморгал, не в состоянии уловить связь между вещами, которые его окружили.

— Ох ты, ёшкин кот! — саркастически сказала принцесса. — Мы попали в полосу каламбурных препятствий. Доволен, идиотик?

— Куда?

— В каламбурную полосу с Птеро, глупец. Они отделяют одну область обитания от другой и содержат кошмарные каламбуры, с которыми никто не хочет сталкиваться. А мы теперь вляпались в них по самые уши.

— В каламбуры? — непонимающе переспросил Сквернавец.

— Ты не знаешь значения этого слова? Где же ты провёл свою жалкую жизнь?

— Знаю. Но что общего они имеют с полосами препятствий?

— Сейчас увидишь. Я уношу ноги, — принцесса повернулась и попыталась уйти с места, где они стояли, наконец-то избавив его от зрелища чересчур откровенного декольте. По всей видимости, девушка была слишком озабочена новой проблемой, чтобы соблазнять Сквернавца.

Но путь ей преградило несколько странных фигур. Одной из них оказалась палка в виде буквы «К», непрерывно рывшая землю. Побоявшись оступиться и упасть в одну из ям, Мелодия шагнула назад.

— Что это? — поинтересовался Сквернавец, приходя ей на помощь и хватая палку.

— А ты сам не узнал, простофиля? Это палка-копалка.

— О… каламбур, — наконец, просёк фишку тот. — Оставлю-ка себе. Пригодится.

Ответом его принцесса не удостоила. Просто развернулась и попыталась прорваться в другом направлении. Но там её уже поджидала женщина в странной одежде.

— Убирайся с моего пути, чудачка! — оскалилась Мелодия. Сейчас она казалась Сквернавцу куда менее привлекательной, чем раньше.

— Я знаю, где твоя душа, — сказала женщина.

Вдруг она действительно могла помочь?

— Кто ты? — спросил Сквернавец.

— Меня зовут странницей Клэр. Я знаю, где находятся разные вещи.

— Ты не в курсе, как обменяться душами повторно?

— Нет, разумеется. Это процесс, а не вещь.

— Как насчёт быстрейшего выхода из каламбурной полосы? — задала вопрос Мелодия.

— Нет. Это тоже процесс. Не вещь.

— Тогда убирайся к чёрту, — скривилась Мелодия и рванулась вперёд.

— Она сейчас малость нетерпелива, — извиняющимся тоном пояснил Сквернавец. Милая душа принцессы делала его лучше, чем когда бы то ни было, и вежливость он теперь ценил. Затем он вспомнил кое-что ещё: — А ты случайно не знаешь, кто сумеет отменить недавно нанесённый ущерб, и где его искать?

— Вам нужен Функц.

— Кто?

— Демон Функц. Он всё отключает.

Сквернавец уразумел, что она хотела сказать «дисфункция»; очередной кошмарный каламбур. Он начинал понимать, почему Мелодии так не нравятся полосы препятствий. И всё же, если демон мог отменить обмен душами, его стоит поискать.

— Где он?

— На противоположном краю Ксанфа.

Да уж. Пожалуй, придётся искать другой выход.

— Спасибо, — тем не менее, поблагодарил он и отправился вслед за Мелодией.

Принцесса уже беседовала с кентаврицей. Нет, по мере приближения, выяснилось, что вместо диалога у них получился монолог. В монотонную речь кобылки невозможно было вставить ни слова.

— Я просто люблю говорить и никогда не прекращаю этого делать, — как раз говорила она. Подтверждая это, слова текли и текли.

Сквернавец заметил, что её грудь бесподобна даже для кентаврицы. От одного её вида его глаза практически кристаллизовались; они уже двигались со скрипом после полуобнажения Мелодии. Кобылка его внимание заметила, но внимание на этом заострять не стала; кентавры относились к обнажённым телам, как к чему-то естественному. Совсем не как люди.

— У меня очаровательная грудь, правда? Из-за неё я даже получила имя Бюстье, — и она сменила тему. Казалось, предмет беседы для кобылки не имеет значения, лишь бы её не прерывали. Сквернавец удивился, что имя оказалось не связано с её болтливостью, но у кентавров явно были свои правила по наименованию младенцев.

К этому времени Сквернавец не меньше принцессы горел желанием покинуть полосу каламбурных препятствий. Изредка встречающиеся каламбуры — ещё куда ни шло. Но здесь их количество зашкаливало.

Отделавшись от назойливой собеседницы, они снова устремились вперёд. Вскоре парочка оказалась на площадке со сваленными на ней в груды непонятными предметами. На многих красовались дырки и пятна грязи.

— Кладбище ребусов, — с отвращением буркнула Мелодия. — Никуда не годные и выброшенные за ненадобностью панские вещи, надо полагать.