Сквернавец

— Как хочешь! — пожала плечами она. — Лично я собираюсь найти подходящую спаленку, потому что валяться на этой куче мусора жутко неудобно. Присоединяйся ко мне или убирайся ко всем чертям. — Мелодия развернулась, отчего её зелёные волосы взметнулись красивым облаком, и начала спускаться по направлению к дому ужасов. Сквернавца охватило жгучее желание последовать за ней, но совесть твёрдо сказала: «НЕТ!». Принцесса была не в себе, без души, несмотря на всё своё очарование. Ирония заключалась в том, что теперь, обладая душой, Сквернавец оказался способен на любовь и самопожертвование, которые росли в нём с каждой минутой, проведённой рядом с Мелодией. Вот только любил он не эту новую принцессу, а ту, какой она была прежде.

И всё же он не мог отпустить её в ужасающий дом одну; кто знал, какие призраки и скелеты в шкафах там гнездились? Сквернавец кинулся следом.

Мелодия настежь распахнула дверь. Та застонала на петлях. Девушка шагнула за порог. Сквернавец пошёл за ней.

Они вступили в тёмный коридор. Постепенно мрак сменился жутким зеленоватым свечением, которое сочилось прямо из стен. Коридор вёл в одну из комнат. Под ногами скрипела каждая половица. Сквернавцу это место совсем не нравилось, однако Мелодия продолжала идти.

Он осознал, что в мире снов вряд ли что-то окажется настоящим. Здесь нарочно всё создавалось угнетающим. Ночные кошмары призваны были пугать, но не вредить физически. Очевидно, принцесса тоже это понимала, поскольку признаков страха не выказывала. Не очень-то мудро. В конце концов, гарпии тоже нанесли бы им больше эмоционального ущерба, чем физического, однако их опасаться стоило.

Перед ними появился призрак в костюме пирата. Его уродливое лицо пересекал чудовищный шрам.

— Бу-у-у! — протяжно взвыл он.

— Хоть бы пудрой лицо замазал, — насмешливо бросила Мелодия, проходя мимо.

Призрак опешил и жалко взглянул на Сквернавца. Тот пожал плечами; по его меркам, с представлением всё было в порядке.

— Прости, — пробормотал он. — Она просто не в настроении.

Призрак, которого не особо утешили его слова, растаял. Сквернавец не винил его за обиду.

Они вошли во внутренние покои, которые растянулись в длинный зал. Странно, что они вообще поместились в этот дом. Но в реальности сновидений такие вещи встречались на каждом шагу. В конце концов, весь дом теоретически находился в желудке подводного змея. На потолке висела громадная люстра с канделябрами, от которых освещение казалось весьма странным — особенно на пустовавшей сцене в конце зала.

Заиграла музыка, и в зале появились танцующие призрачные пары. На мужчинах красовались чёрные фраки; женщины блистали пышными юбками, которые красиво взлетали, когда пары кружились. Все они были опытными танцорами и производили эффектное впечатление. Сквернавец снова подумал, что оценить представление ему помогает душа. Раньше он и внимания не обратил бы на чью-то там красоту и элегантность.

— В дальнем конце зала — лестница, — сказала Мелодия. — Пойдём. — И она увлекла Сквернавца за собой прямо сквозь одну из призрачных пар. Ни убранство, ни музыка, ни бал девушку не заинтересовали.

Привидения издали негодующий полувздох-полувскрик, и музыка прекратилась. Пары исчезли. Канделябры на люстре потухли, и она тоже растворилась. Их оставили в одиночестве и мраке пустого зала.

— Всё удовольствие испортили, — пробурчала Мелодия, приостанавливаясь. — Ну, и кому вы нужны? Мне нужна только спальня и голый мужчина рядом. — Принцесса сделала шаг вперёд.

И закричала, так как нога провалилась в дыру. Сквернавец наклонился вперёд, чтобы подхватить падающую девушку. На руках он пронёс её туда, где половицы выдерживали их двойной вес без скрипа. От пережитого внезапного испуга Мелодия побледнела и наполовину обмякла в его объятиях. Но даже в таком состоянии её тело оставалось нежным, гладким и ароматным.

— Теперь с тобой всё будет в порядке, — приободрил девушку Сквернавец.

— Убери от меня руки, козёл, — огрызнулась она.

Он отпустил её. Признательность, видимо, тоже являлась частью души. Теперь, когда они практически поменялись местами, Сквернавец узнал о свойствах души столько, сколько не знал за всю свою предыдущую жизнь.

Если всё в мире ночных кошмаров было иллюзорным, почему она чуть не упала в дыру? Может, и падение вышло бы иллюзорным… но довольно пугающим.

Он присел на корточки и наклонился над ямой. Половицы выглядели обломанными по краям. Кто-то действительно проломил в них внушительное отверстие. Раньше его тут не наблюдалось… Как такое возможно?

— Посвети нам, придурок.

Он напел простенький мотивчик, думая об источнике света, и тот послушно появился. Теперь они опять видели зал во всех подробностях. Как разительно он отличался от прежнего! Пол, по большей части, отсутствовал; половицы давно прогнили. Под немногими сохранившимися досками блестела вода. Безопасного пути через комнату не было. Стены покрылись паутинами, канделябры наверху со скрипом раскачивались, готовые рухнуть вниз в любой момент. Иллюзией была не дыра, а весь зал, кроме неё.