Отец Веры был членом комитета, открывшего Дипденскую орнитологическую станцию. Она не знала, что за дурак пригласил его туда. Его кокетство с остальными орнитологами-любителями длилось недолго. Гектор был слишком замкнутым, чтобы сойтись с другими членами комитета, и слишком неусидчивым, чтобы выдерживать нудные собрания, где обсуждались мероприятия по сбору средств и устав станции. Кроме того, он получал удовольствие от запрещенного – от ночных вылазок за яйцами хищных птиц, от таксидермии, проводимой на кухонном столе. Его не особенно интересовало бережное научное изучение миграции птиц. Через полгода он отправил в комитет едкое пасквильное письмо, в котором отказался от членства.
Тем не менее его пригласили на вечеринку по случаю десятилетия открытия станции. Вера решила, что приглашение прислали по ошибке. Он был в списке, и никто из руководства не проверял имена. Комитет не захотел бы видеть его там. К тому времени все сообщество орнитологов-любителей Нортумберленда было в курсе его преступных дел. Его не судили, но этот мирок был маленьким, и слухи о его коллекции яиц ходили годами. Он хвастался ею, когда напивался. «Лучшая любительская коллекция яиц хищников в стране, – говорил он. – Возможно, лучшая в мире».
Гектор, конечно, обрадовался, получив приглашение, и настоял на том, чтобы поехать на вечеринку. Она знала, что пытаться его переубедить бессмысленно. Он всегда был упертым старым болваном и обожал быть помехой для других. К тому моменту он запойно пил, и Вера поехала с ним, чтобы не дать ему устроить скандал и отвезти обратно домой. Было то же время года, что и сейчас. Еще один засушливый тихий летний вечер. Возможно, кто-то из причастных к недавним убийствам тоже был там – Питер Калверт и Сэмюэл Парр уж наверняка. Еще она запомнила пару ребят, которые весь вечер просидели на кухне среди сосисок в тесте и банок с пивом. Она не смогла восстановить в памяти, как они выглядели, но это вполне могли быть Гэри Райт и Клайв Стринджер.
Что она запомнила, так это само место. К вечеру сад словно разросся, повсюду была пышная зелень – оазис посреди выжженных солнцем фермерских полей. Кто-то проводил экскурсию по хижине, где занимались кольцеванием, по дорожкам с паутинными сетями и по фруктовому саду. Потом она стояла у пруда, не спуская глаз с Гектора, чтобы сразу же увезти его, если он начнет лезть на рожон. Но тем вечером он был в хорошей форме. Может, немного шумноват, но в хорошем настроении, веселый. Ближе к ночи она смогла расслабиться и даже почувствовала, что получает удовольствие от происходящего.
Она не стала рассказывать Эшворту эту историю.
– Конечно, я не могу быть уверена, – произнесла она. – Но, думаю, это Дипден. Недалеко от маяка, где нашли Лили, и как раз по дороге от Ситона, где живут Армстронги.
– Чего же мы ждем? Если Парр с девочкой там, нам понадобится подкрепление, верно? Хотите, я организую?
Его беспокойства о жене как не бывало. Он не хотел упустить славу ареста.
– Давай пока не будем шуметь. Пусть это будет между нами. Любой намек на то, что мы его раскусили, и он убьет ее. Ему нечего терять.
Но на самом деле ее больше заботила собственная гордость, чем безопасность девочки. Гордость была ее величайшей слабостью. Она не хотела трубить об их идее направо и налево – вдруг они все поняли неправильно. Сэмюэл Парр не был ее подозреваемым в убийствах. У нее на примете был кое-кто другой. А Лора, возможно, уже мертва. Вера представила, как поползут слухи.
– Мы вдвоем займемся этой версией, – сказала она.
Было видно: он верил, что девочка в Дипдене. Соблазнился сюжетом, цветами, водой.
Она достала с полки в своем кабинете крупномасштабную карту местности и положила ее на стол.
– Вот здесь мы припаркуемся, – сказала она, ткнув толстым пальцем в бумагу. – Если он там, нельзя останавливаться слишком близко к дому, чтобы он не услышал, как мы подъезжаем.
Перед тем как уйти из участка, она заглянула во временный штаб расследования, присела на край стола Чарли и дала ему инструкции.
– А потом выметайся. Свежий воздух тебе не повредит, и я хочу, чтобы ты кое-что проверил.
Выехав к Дипдену, она попыталась восстановить в голове план места. Домик стоял боком к дороге, за ним – фруктовый сад. Между домом и полями, за которыми было море, находился разросшийся сад и пруд.
Она не хотела, чтобы кто-то знал, где они, но Эшворт настоял на том, чтобы держать телефон включенным, пока они не доберутся до станции.
– Чтобы быть на связи с Сарой.