Скрытые глубины

– Многие женщины захотели бы, – кажется, он был озадачен тем, что она отнеслась к его признанию так спокойно. Может, он был разочарован отсутствием реакции? – По крайней мере, отреагировали бы так в первый момент.

– Возможно, измена не кажется такой уж важной, когда два человека мертвы.

– Я не убивал ее.

Она погладила его по руке.

– Я тебе верю.

Теперь, возвращаясь в тени старой изгороди с автобусной остановки, она думала о том, что за этот короткий напряженный разговор между ними было больше контакта, чем за долгие годы. Ей вдруг пришло в голову, что такой заголовок можно было бы увидеть в каком-нибудь женском журнале, которые она читала только у врача и парикмахера. Моего мужа подозревали в убийстве – и это спасло наш брак!

Даже прошлым вечером, сидя напротив него, она подумала, что этот разговор слишком театральный и немного смешной.

– Все было кончено, – сказал он. – Несколько недель назад. Я больше с ней не виделся.

– Кто закончил отношения?

Опять как в журнале.

– Я. Лили была неуравновешенной. Я должен был догадаться, что нормальная симпатичная девушка на меня бы не запала, – последовала небольшая пауза, как будто он ждал, что она возразит. Она молчала. По крайней мере, его измена означала, что она больше не обязана играть с ним в игры. – Она стала одержимой. Приходила на работу. Звонила мне.

– Думаю, она звонила и сюда, – сказала Фелисити. – Пару раз я отвечала на звонок, и там клали трубку.

– Кажется, она была убеждена, что я брошу тебя, чтобы жениться на ней. Я никогда ей этого не обещал. Я вообще ей ничего не обещал, – он поднялся со стула, чтобы вновь достать вино из холодильника, наполнил ее бокал, потом свой. – Я сказал полицейским, что мы разошлись полюбовно. Не хотел, чтобы они считали, будто у меня была причина ее убить. Но все было не так. Это был кошмар. Она преследовала меня. Я никогда не знал, где она появится в следующий раз. Видимо, она договорилась, чтобы ее определили в школу в Хепворте, чтобы добраться до меня через Джеймса. А потом этот спектакль, когда она появилась здесь, делая вид, что ей нужно снять жилье.

– Ты же не думаешь, что я буду тебе сочувствовать, – сказала Фелисити.

Он снова заговорил извиняющимся тоном:

– Нет, нет, конечно.

И вдруг ей стало стыдно и одновременно весело оттого, что ее тайна все еще не была раскрыта. Следует ли ей тоже признаться? Про себя и Сэмюэла? В этом разговоре было что-то притягательное, и ей хотелось продолжать. Она чувствовала себя так же, как когда была студенткой и поздними вечерами сидела с друзьями в комнате с зажженными свечами и смотрела какой-нибудь ужастик на кассете. Тогда каждый разговор напоминал исповедь. Но рассудок взял верх. Она подумала, что, пока власть в ее руках, она должна использовать ее по максимуму. Настоять на том, чтобы Джеймс пошел в местную школу, например, а не отправлялся в интернат в Ньюкасле, который в свое время извратил Питера. В таком раскаянии он согласится на что угодно. Кроме того, сказала она себе, это не только ее решение. Сэмюэл не вынесет, если об их отношениях узнают. Это его убьет.

Той ночью они занялись любовью с открытыми окнами, чтобы слышать журчание воды. Потом они вместе стояли у окна и смотрели на маяк. «Я покончу с Сэмюэлом, – думала она. – Никто и не узнает. Как будто ничего не было».

На следующее утро они встали как обычно, Питер уехал на работу рано, когда Джеймс еще завтракал. Мальчик задавал кучу вопросов о полицейских и криминалистах. Питер был терпелив, он посмотрел на нее поверх Джеймса и криво улыбнулся. Перед тем как уехать, он поцеловал ее в губы. Это была последняя неделя перед летними каникулами Джеймса, и она пошла с ним по дороге, чтобы посадить его на автобус, чтобы как можно больше времени провести вместе. В следующем году, она это знала, Джеймс будет настаивать на том, чтобы ходить к остановке самостоятельно.

Фелисити добралась до дома и вошла внутрь. Она плохо спала и чувствовала себя беспокойно, раздраженно. Прогулка не помогла. «Если бы Сэмюэлу сказали выбирать между мной и Питером, – подумала она, – Питер всегда был бы на первом месте. Вот почему он не сказал мне про Лили, не предупредил меня».

Она сварила себе кофе и встала у кухонной двери, чтобы его выпить. Дверь коттеджа все еще была перетянута бело-синей лентой, и, пока она пила кофе, на подъездной дорожке появился автомобиль. Это был один из криминалистов, который приезжал вчера. Он помахал ей, надел свой защитный костюм и пошел через луг.