Скрытые глубины

В квартире ей стало легче. Он открыл бутылку вина, и она очень быстро выпила большой бокал. «Черт с ним», – подумала она. Она все равно не собиралась ехать домой этой ночью. Он включил какую-то музыку, которая была ей незнакома. Они сели на диван, откинувшись на подушки, так что почти лежали. Он обнял ее и говорил о музыке, о том, что ему в ней нравится, но шепотом, так что она чувствовала его дыхание у себя на щеке. Он дотронулся рукой до ее шеи, погладил ее под ухом.

И вдруг она подумала о Люке. Как кто-то положил руку ему на шею, крепко обвязал веревкой и затягивал ее, пока он не умер. Она не закричала. Меньше всего ей хотелось устраивать сцену. Но, видимо, Гэри почувствовал, как она напряглась, и мягко отстранился от нее.

– Извини, – сказала она.

– Не за что извиняться.

Она рассказала ему, о чем подумала. О Люке в ванне и о том, как кто-то его душит.

– Прости, – снова сказала она. – Со мной непросто.

Но она слишком быстро выпила вино и произнесла это, оговорившись. Она хихикнула, и он засмеялся вместе с ней.

– Мы можем делать все, что пожелаешь, – сказал он. – Хочешь, я отвезу тебя домой?

Она представила, как одиноко ей будет в ее двуспальной кровати. Мать наверняка ее застелила, так что простыни будут натянуты и заправлены в матрас. Сама она никогда не заправляла постель, ей нравилось, когда простыни лежат свободно, немного примято.

– Нет, – сказала она. – Можно еще вина?

Он налил ей еще бокал.

Она проснулась с похмельем, лежа на диване, полностью одетая, за исключением обуви. Свет был незнакомый и исходил с другой стороны, так что она сразу поняла, что находится не дома. С кухни доносился запах свежесваренного кофе. Она не подумала бы, что он сам варит кофе. Наверное, он ждал, когда она проснется, потому что зашел в комнату с кружкой и тарелкой тостов.

– Я бы уложил тебя на кровать, но не смог сдвинуть тебя с места, – сказал он.

– Господи, я чувствую себя ужасно. Который час?

Она действительно чувствовала себя ужасно, но только из-за похмелья. Ее тошнило, болела голова. Но все это ее успокоило. Жизнь возвращалась на круги своя. И она хорошо поспала без всяких таблеток.

– Десять часов.

– Боже мой. Лора, наверное, уже ушла в школу. Мама меня убьет, – она спустила ноги на пол, чтобы он тоже мог сесть рядом с ней. – Слушай, – сказала она. – Насчет вчерашнего…

– Все в порядке, я отлично провел вечер.

– Правда? Я так не думаю.

– С тобой хорошо. Даже когда ты напиваешься. И у нас впереди куча времени.

– Да, – мягко ответила она. – Надеюсь.

Она поехала живописной дорогой вдоль побережья Уитли-Бей, мимо острова Сент-Мэрис, подпевая кассете с музыкальной подборкой, которую записал для нее отец. «Моутаун». Она пыталась отложить момент возвращения домой. Она так медленно ехала, что парень на «Астре» позади нее надавил на гудок, а она крикнула ему в ответ, что было сил, и почти поверила, что все остальное, весь этот кошмар случился не с ней.

Как только она открыла дверь, из кухни вышла мама. Она была фигурка в механических часах. Не кукушка, конечно. А крестьянка в фартуке, которая качает головой и держит руки сложенными в замок на животе.

– Слава богу. Где ты была? Я так волновалась.

– Я же говорила, что останусь у Лизы.

И она действительно говорила.

– Я думала, ты вернешься до того, как Лора уйдет в школу.

Снова чувство вины.

– Ну да, я немного выпила. Она нормально собралась?

– Не успела позавтракать.

– Она никогда не успевает позавтракать.

– Ты, наверное, тоже ничего не ела, – и она тут же снова исчезла на кухне, поставила чайник и начала жарить бекон. – Я взяла его у того приличного мясника в Монкситоне. Не то что у остальных, один жир да вода.

И хотя от запаха бекона Джули чуть не вывернуло, она села за стол и стала ждать сэндвич, а потом заставила себя его съесть. Чтобы загладить вину за ложь маме. За то, что провела несколько часов, не думая о Люке.

Только после того, как она очистила тарелку, мать принесла ей почту. Стопка была уже меньше. Сверху лежал длинный белый конверт.

– Смотри, – сказала Джули, пытаясь восстановить дружеские отношения. – Это адресовано Лоре.

Мама, уже стоявшая у раковины в резиновых перчатках, повернулась:

– Мило. Может, от кого-то из школьных подруг.

– Возможно, – но Джули уже узнала квадратные прописные буквы и вспомнила реакцию Веры на предыдущую открытку. – Но все же, думаю, лучше позвонить инспектору Стенхоуп.

Глава тридцать шестая