Скрытые глубины

Потом из ниоткуда появился какой-то парень, с которым Эм училась вместе в колледже, и начал клясться в вечной любви. Он был тощий и долговязый, вполне симпатичный, если вам нравятся худые и поэтичные типы. И, похоже, Эмили нравились, потому что она бросила Гэри за две недели до великого дня. Она и сейчас была с ним. Он теперь работал учителем в какой-то школе в Понтленде. Однажды Гэри увидел его в баре в городе и избил. Парень не поднял шум, но Гэри осудили за нарушение общественного порядка. Тогда он много пил. Сейчас он не повел бы себя так.

Он идеализировал Эмили и отпугнул ее. Кто бы хотел быть на ее месте? Тощий парень не был виноват.

Теперь Гэри вообще не пил на работе. Если бы вы работали в офисе, вы не держали бы бутылку вина на столе. Так он говорил остальным ребятам, которые сидели в тесном коридоре, который они называли офисом. За кулисами «Сейдж» больше напоминал подлодку, чем новомодный концертный зал. Трубы, провода и серые стены.

Он относился к работе серьезно. Это всегда была его сильная сторона, то, что помогало ему держаться. Когда родители купили дом в Испании, они сказали, что ему лучше поехать с ними. Они говорили, что там будет полно работы. Все эти бары. Там везде живая музыка, и им наверняка нужны люди, которые работают со звуком. Но он решил остаться в Шилдсе. Здесь у него была квартира и его окружение. Его друзья-орнитологи. Возможность выбирать те концерты, которые ему нравятся. Сейчас он откажется от этой возможности, решив устроиться на работу в «Сейдж», но говорил себе, что не жалеет. Не особенно.

Он поднялся по ступенькам малого зала, приложил пропуск к двери, чтобы зайти за кулисы, и пошел в офис техников. Была смена Нила. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и стучал по клавиатуре.

– По поводу того предложения постоянной работы, – сказал Гэри.

– Да.

Нил даже не оторвался от экрана. Он много раз спрашивал Гэри об этом, но ответ всегда был «нет».

– Я решил его принять.

Это привлекло внимание Нила. Он выпрямился, перестал печатать. Надо было видеть его лицо, когда он повернулся к Гэри. Он вскочил, взял Гэри за руку, хлопнул по спине. Гэри расплылся в улыбке. Но когда Нил ушел, его трясло. Он не совсем понимал, что сделал.

Он представил, как все будет. Они будут жить вместе с Джули в том доме в Ситоне. Хорошее место. Не слишком далеко от побережья, где ветер сменяется на восточный и возвращаются мигрирующие птицы. Не слишком далеко от вышки для наблюдения за морем. Конечно, он не будет ее торопить. Сейчас она так расстроена из-за Люка. Но ему казалось, что она должна пережить эту трагедию. Она сильная. Это ее не изменит. И он будет рядом, чтобы поддерживать ее и помогать ей.

Он не был уверен, что справился бы с пасынком. Ожидала ли Джули, что Гэри будет ему как отец? Ему не хотелось это признавать, но он не сожалел о смерти Люка, не по-настоящему. Люк все усложнял бы. Он всегда был для Джули на первом месте. Эти мысли были, конечно, ужасны, но он ничего не мог с собой поделать. Он подумал о Лоре. Вспомнил, какой она была, когда стояла на мостовой перед домом в Ситоне и наблюдала, как он уезжает. Оценивала его. Так ему показалось. Он представил ее в той короткой черной юбке и в белой рубашке. Он старался не думать, что она сексуальная. Это просто отвратительно, ведь если они с Джули сойдутся, она будет ему как дочь. Но что-то в ней – ее юность или ее энергия и непокорность – задело его за живое. Иногда ему казалось, что мысли о Лоре преследуют его не меньше, чем мысли о Джули. Может, разумнее было бы не переезжать в дом в Ситоне, пока Лора не вырастет.

До начала работы оставалось еще полчаса, и он вышел подышать свежим воздухом. Дошел до главного входа в огромное изогнутое здание и посмотрел на Тайн. Его родители уехали в Испанию, потому что местная погода была им невыносима, но он не мог себе представить жизнь где-то еще. Он гордился этим городом. Ему нравилось говорить людям, что он работает в «Сейдже». Справа от него, ниже по течению реки, высился Балтийский центр современного искусства. Он помнил это здание, когда там еще был разрушенный склад, в потрескавшейся каменной кладке гнездились моевки, а фасад был покрыт птичьим дерьмом. Когда галерея только открылась, они с Сэмюэлом Парром пошли на выставку Гормли. Один он бы не пошел. Гэри был лишь удобным компаньоном. Но ему понравились скульптуры, все эти фигуры из скрученного металла, изящные, как сахарная вата. Гэри было непривычно ходить там с Сэмюэлом, которого узнавали некоторые сотрудники. Он был из богемы Тайнсайда, которую Гэри презирал как чужаков, когда они приходили в «Сейдж».