Скрытые глубины

Интересно, где Гэри сегодня. У нее был его телефон, ведь так? Можно было бы позвонить ему. Она представляла, как он приедет и заберет ее с собой на работу. Там будет темно, будут вспышки огней и рок-группа. Громкая музыка, которая унесет все ее мысли. Вибрация басов будет отдаваться в теле. Потом ее снова кольнуло чувство вины, и в качестве наказания она села за стол, как велела ей мать, поставила рядом чашку кофе с молоком и начала смотреть открытки.

Когда зазвонили в дверь, сердце подскочило. Гэри вернулся. Мать была наверху, заправляла постели, и крикнула:

– Не волнуйся, я открою.

Джули не сдвинулась с места, заставляя себя дышать медленно, снова и снова повторяя себе, что в такой ситуации думать о мужчине неправильно. Потом она услышала голос Веры Стенхоуп, такой громкий, что его было слышно на всю улицу, и чуть не разрыдалась.

Вера прошла в кухню и села рядом с ней.

– Извините, что снова отвлекаю, дорогая. У меня еще пара вопросов.

Потом она заметила, чем занята Джули, посмотрела на открытку на столе.

– Симпатично. Сегодня пришло?

Джули посмотрела на открытку. На этот раз без церквей. Одна из этих модных открыток ручной работы, которые стоят кучу денег. Прессованный цветок на толстом кремовом картоне. Она хотела поднять ее и посмотреть, что написано на обороте, но Вера ее остановила, положив на руку Джули свою огромную лапу.

– Подождите, милая. Это может быть важно. Ее доставили сегодня?

– Не уверена, – сказала Джули. – Они начали приходить в субботу, у меня не было сил их смотреть.

– Конверт еще у вас?

– Да, вон там, на столе.

Она как зачарованная наблюдала за тем, как Вера достала из кармана ручку, перевернула ей конверт и посмотрела на марку и адрес. Джули не понимала, что такого важного может быть в этой открытке, да и ей было плевать. Она смотрела в окно. Вдали по полю кругами ездил трактор.

– Она адресована не вам, – услышала она слова Веры. – Она адресована Люку.

Тогда Джули все же взглянула на конверт. Он был белый, не кремовый, и, казалось, не подходил к открытке.

Он был подписан черными чернилами, прописными буквами. ЛЮКУ АРМСТРОНГУ, ЛОРЕЛ-УЭЙ, 16, СИТОН, НОРТУМБЕРЛЕНД. Индекса не было.

Она посмотрела на Веру.

– Адрес неправильный, – сказала она. – Это не Лорел-Уэй, это Лорел-авеню. Лорел-Уэй находится за школой.

Она все еще не понимала, почему это так важно.

– Ее отправили в среду, – сказала Вера. – Марка первого класса. Если бы не ошибка в адресе, ее доставили бы в четверг.

– Если бы ее доставили в четверг, Люк посмотрел бы ее. Я бы ни за что не вскрыла письмо, адресованное ему. Я бы и сейчас не вскрыла, наверное, если бы обратила внимание. Я просто думала, что это для меня, – она смотрела на нахмурившуюся Веру. – Она пришла вместе с остальными в субботу. Наверняка. Это важно?

– Может, и нет, милая. Давайте посмотрим, что тут пишут. Нет ли у вас пинцета?

Джули пошла наверх за пинцетом, радуясь, что что-то происходит. Мать была в ванной. Джули услышала, как льется вода, как мать брызгает чистящим средством из пульверизатора. Она чистила ванну каждый день, нагнувшись над ней, оттирала стенки, чуть ли не сдирая эмаль. Это не имело значения. Джули все равно не сможет снова ей пользоваться. Но дверь в ванную комнату была закрыта, так что, по крайней мере, ей не пришлось объяснять, что происходит. Она вернулась на кухню, Вера осторожно взяла открытку пинцетом и перевернула ее. На обороте было пусто.

– Может быть, это какая-то шутка, – сказала Джули.

– Да, может быть. Но я возьму ее с собой, если вы не против. Проверим ее.

На мгновение Джули охватило любопытство, но это сразу прошло. Правда, какая разница, чем там занимается инспектор? Она поднялась с кресла и подошла к чайнику, чтобы сделать Вере кофе. Когда она вернулась с кружкой в руке, открытка и конверт уже исчезли.

– Вы сказали, что хотите задать какие-то вопросы?

Ей не было интересно, просто хотелось, чтобы с этим было покончено как можно скорее. Но зачем? Чтобы она смогла вернуться в свой мир фантазий о бездумном тяжелом металле и мальчике, за которым она гонялась по детской площадке, когда ей было шесть? Она открыла банку с печеньем и подтолкнула ее к Вере. Та взяла шоколадное печенье, макнула его в кофе и быстро откусила, пока оно не развалилось.

– У Люка был социальный работник?

– Была одна, заходила, когда у него только начались проблемы в школе. Любопытная корова, – Джули не вспоминала ее уже много лет. Она ходила в длинных кардиганах и туфлях без каблука, в толстых колготках странных цветов. Сбоку на носу у нее была бородавка. Джули про себя звала ее эта ведьма. – Я не помню, как ее звали.

– А в последнее время?

– Мне не нужен был социальный работник. Я сама справлялась, – она посмотрела на Веру с подозрением. – И мне не нужно, чтобы кто-то лез в нашу жизнь сейчас. Хватит с меня того, что тут поселилась моя мать.

– Я знаю, что вы справляетесь, – сказала Вера таким тоном, что Джули поняла, что она говорит это всерьез. – Но мы ищем связь между Люком и убитой девушкой. Это может помочь нам выяснить, что произошло. Вы не общались с соцработниками из больницы?