Скрытые глубины

– Спасибо, что перезвонила мне, – он помолчал. – Хотел убедиться, что ты в порядке. После той неприятной истории в пятницу вечером.

– Ах да, – ответила она. – Ты знаешь, в порядке…

– А Джеймс?

– Он тоже в порядке.

– Ты ничего больше не слышала от полиции?

– Они приходили вчера к Питеру на работу.

– Ко мне инспектор тоже приходила. Домой, – Фелисити на мгновение почувствовала отвращение. Это почти кощунство – эта огромная, уродливая тетка сидела среди прекрасных вещей Сэмюэла. Он продолжал: – Я не совсем понял, что ей было нужно.

Она не знала, что сказать, и как-то сами собой у нее вырвались слова о том, что крутилось у нее в голове.

– Я только что нашла украшение, принадлежавшее Лили Марш. Кольцо. Оно было в коттедже. Наверное, соскользнуло, когда я показывала ей дом.

– Ты сказала полиции? – волнение в его голосе ее удивило.

– Нет, пока нет, – она продолжала говорить легким, игривым голосом. – Оно такое красивое.

– Не вздумай оставить его себе! – Он был потрясен. – Ты должна им рассказать. Прямо сейчас. Иначе они подумают, что тебе есть что скрывать.

– Неважно. Они же знают, что она была в коттедже.

– Все равно, – сказал он. – Они решат, что это улика.

– Хорошо. Я просто дразнила тебя.

Она подумала, как благородно и высокоморально он может себя вести.

– А я просто волнуюсь за тебя, – это было самое интимное, что он когда-либо говорил по телефону, и она с удивлением почувствовала, что тронута. – Пожалуйста, позвони инспектору Стенхоуп. Сейчас.

– Хорошо.

– Обещаешь?

– Да, – сказала она. – Я обещаю.

И добавила:

– Ты сегодня свободен после обеда?

– Нет, у меня встреча.

Она не поняла, говорит он правду или все еще нервничает из-за того, что они вместе. Возможно, он представил, как инспектор стучит в его дверь, требуя открыть, пока они занимаются любовью. Он терпеть не мог, когда его заставали врасплох. Она подумала, что ее отношения с Сэмюэлом тоже изменились после обнаружения тела Лили Марш.

– Мне пора, – сказал он. – Меня ждут.

Он повесил трубку, не попрощавшись.

Какое-то время она сидела, глядя в окно на маяк, поблескивающий в дрожащем от жары воздухе, а потом снова взяла телефон, чтобы позвонить в полицию.

Глава двадцать восьмая

Вера договорилась встретиться с Беном Крейвеном в амбулаторном психиатрическом центре. Раз в неделю он принимал там пациентов, которых выписали из больницы. Центр находился на окраине одного прибрежного города, который когда-то славился своими доками. Теперь он был известен только как столица наркоторговли северо-востока.

По дороге она остановилась у библиотеки в центре города, готического здания из красного кирпича с часами на башне и огромной картиной с парусником в лобби. Она нашла собрание коротких рассказов Сэмюэла Парра на полке с маркировкой «Местные авторы». Интересно, что он думает об этом. Была ли это честь для него? Или это означает, что он недостаточно хорош, чтобы стоять на полках с настоящими писателями? Она с минуту постояла над книгой, но не смогла найти рассказ, который слышала по радио. В конце концов, она решила взять книгу с собой. Когда она вручила книгу и свой читательский, библиотекарь сказала:

– Такой приятный человек. Он приходил сюда в прошлом году, читал свои произведения. И он ведь тут работает.

Тут Вера задумалась о своем последнем разговоре с Сэмюэлом Парром. Он сказал, что сообщит ей, что читала Лили. Ей было это любопытно, но теперь еще и стало интересно, что ответит на ее просьбу Парр, и она решила довести дело до конца. Сев в машину, она позвонила в библиотеку Морпета и попросила его к телефону.

– Ах да, инспектор. Сейчас я проверю систему. Как ее звали? Лили Марш?

«Ну что за игры, – подумала она. – Конечно, ты помнишь, как ее звали. Ты же нашел ее тело».

– На ее билете книги не числятся, инспектор. Боюсь, я ничем не могу вам помочь.

Она положила трубку с непонятным чувством разочарования.

В здании амбулаторного психиатрического центра раньше располагался детский сад, и, зайдя внутрь, Вера испытала неприятное чувство, как будто все здесь, включая персонал, вернулись в раннее детство. В одном из кабинетов шел урок рисования. На пациентах были красные фартуки для защиты одежды. Они рисовали толстыми кистями и яркими акриловыми красками. В другом было что-то вроде урока музыки, с бубнами, тарелками и колокольчиками. Но повсюду стоял запах сигаретного дыма. Ей не было дела до того, что кто-то хотел покончить с собой, но она чувствовала дым в горле и легких и знала, что ей придется переодеться, чтобы избавиться от вони. Она вынуждена была пройти через общую комнату, чтобы найти Бена. Стулья были расставлены небольшими группами, но никто, кажется, не общался друг с другом. Все курили. Какая-то худая женщина разговаривала сама с собой. Что-то про арендную плату и преследования муниципалитета. Никто в комнате не обращал на нее внимания.