Сколько стоит ваше сердце?

- Не в антимагическом браслете. Или... ты надеешься, что я, по старой дружбе, не стану одевать его тебе?

- И повиснешь рядом? Небо с тобой, Хан! Когда я был неблагодарным? Конечно, ты выполнишь свой долг, на иное я не рассчитывал, - Марк невесело улыбнулся, - Не переживай. Я же "уличная крыса", а мы живучие твари.

- Мы еще и стайные твари. Крысе в одиночку не выжить. - Хан поджал губы и не торопясь, подчеркнуто аккуратно расстегнул крючки на своем камзоле, а потом расшнуровал рубашку. -Собственной властью закрываю уста себе сроком на девять лет на все, что услышу и узнаю от Марка Винкера по поводу графини Шайро-Туан. Да сожжет меня Немое Пламя, если я нарушу сей запрет хотя бы во сне, горячке или под пыткой. Ашхариа!

На ладони Хана вспыхнул темный огонек. Комендант тюрьмы ловко свернул носовой платок, сунул себе в рот, закусил - и припечатал ладонь к груди. Тело Гамсуна скрутило жестокой судорогой боли, он упал грудью на стол и заскреб ногтями по разлетевшимся бумагам.

Прошло несколько томительно долгих мгновений, прежде чем Хан смог спокойно дышать.

- И вот так каждый раз, - его передернуло, - Очень низкий болевой порог, представляешь? Совсем не могу терпеть... но приходится. Итак, я слушаю тебя. Что там произошло между тобой и невестой нашего венценосного повелителя.

Марк зажмурился. И сказал - как в воду прыгнул:

- Я на ней женился. Солдатским браком.

Истерики не случилось. И громы небесные не разразились в кабинете. Хан лишь прикрыл круглые, чуть навыкате, глаза и выругался. Длинно и замысловато, но абсолютно бесстрастно.

- А вот это - петля, - произнес он после долгого молчания, - без вариантов. Ты жив, потому что императора пока нет в Аверсуме. Но это ненадолго. О чем думал?

- О том, что таких девушек - одна на миллион. А любовь - подарок Богов. От таких вещей не отказываются.

- Ты же неверующий, - хмыкнул Хан.

- Не в этом случае.

- Бездна, - Хан снова, уже привычным жестом потер лицо, - Дженга никогда не отдают то, что считают своим.

- Я тоже, - спокойно сообщил Марк.

- Демоны и ад... Я понятия не имею, как тебе помочь. Единственный совет, и это ценный совет: молчи о графине намертво. Что бы не вообразил себе суд - пускай. Правда - опаснее.

- Разберусь, - Винкер наслаждался кофе и выглядел расслабленным.

- Всегда хотел спросить... - Хан с интересом посмотрел на Винкера, - Ты, действительно, ничего не боишься? Вообще?

- В детстве отбоялся. Когда на башню за Классной Книгой лез. Так перетрусил, что... в общем, все остальное уже было как-то вообще не страшно.

- Даже не знаю: жалеть или завидовать.

- Прими к сведению и используй к выгоде, - серьезно посоветовал Марк, - это самый продуктивный путь. Если у тебя все... то я хотел бы оказаться в той самой теплой и сухой камере. Выспаться хочу - сил нет.

Гамсун заметно поколебался, но все же достал из ящика стола тяжелую, стальную штуку, напоминающую наруч. Открыл. Винкер ободряюще кивнул и вложил в него левую руку. Хан медлил.

И Марк сам защелкнул на себе браслет.

Темные стволы стояли стеной. Изумрудный мох, какой-то не по-хорошему яркий, ковром ложился под ноги, льстиво и подозрительно, а потом чавкал, и отпускал ногу неохотно. А иногда из под сапога порскала юркая, подвижная змейка.

И шорох - этот постоянный, неумолчный шум, днем и ночью, в закат и на рассвете. Он сводил с ума и навевал нехорошие сны. И пахло плохо - гнилой водой. Для людей, выросших на краю пустыни, гнилая вода, это... все равно, что оскверненный алтарь.

"Проклятое место - шептались солдаты, - проклятая земля..."

Из Бара Лессу удалось увести около трех тысяч вполне боеспособных ребят... Вот только боеспособность их таяла с каждым днем в этом лесу, а первобытный страх набирал силу, превращаясь в панику.

Утром обнаружилось, что почти четыре сотни человек исчезли. Просто исчезли, прихватив с собой лишь свои заплечные мешки. Видимо, решили, что с армией Лесса им ловить нечего.

Генерал пожелал им удачи и - добраться до родины. Пустыня всех примет. Дезертиров Священный Кесар повелел закапывать в пески по шею и оставлять на трое суток. Выживет -значит, Боги милостивы. На памяти Лесса таких "помилованных" не находилось. Пустыня жестока...

Но она и в половину не так ужасна, как эти болота...

На очередной поляне, где остатки войска решили устроить привал, их ждало открытие -четыре сотни пар сапог... тех самых. И - не пустых.

Рвало всех, самого Аргосского тоже. И сколько в этом было естественной брезгливости от нехорошего запаха, а сколько животного страха - кто знает?

Фиольцы двигались к границе с Кароттой... Точнее, они думали, что двигаются именно туда. А скользящий следом огромный змей не видел нужды их переубеждать или направлять.

Такой задачи перед ним не стояло. Он собирался не прогнать врага со своей земли, а оставить его тут. В этих болотах. И то, что генерал Аргосский бодро чесал вперед, описывая круг, и вскоре должен был повстречаться со своим собственным следом, его абсолютно устраивало.

К тому времени армия уменьшится еще больше.