Сингулярность 2.0. Биотех

В руке правой нейры появляется шприц, в руке левой – скальпель. Свободная нейра прижимает мою голову к кушетке, пока первая вводит под кожу за ухом анестетик. Скальпеля я уже не чувствую. Еще минуту чужие мысли смешиваются с моими собственными, после чего вдруг обрываются, – и в голове впервые за месяц возникает тишина. В медицинский лоток со звоном падает небольшой кусок металла – связующий чип.

– Ну вот. Хорошо. Полежи пока так.

Капля крови стекает к носу и срывается вниз, пачкая белую простынь. Пятно расползается темной кляксой.

Одна из нейр раскладывает на столике хирургические инструменты, другая вскрывает маленький непрозрачный пакет. Пакет она держит кверху дном, и я не могу прочесть, что там написано. Во рту у меня пересыхает.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

Ева молчит.

Я перевожу взгляд с одной нейры на другую, с одной на другую – по кругу, и сама понимаю, что не могу остановиться. Это не имеет смысла, но труднее всего привыкнуть к тому, что нейры Евы – лишь кусочки ее бесчисленного многоликого тела.

– Успокойся, восьмая, – говорит она, вынимая из пакета чип. На вид такой же, как и прежний, но больше. – Это твой новый диагностический чип. Мы всего лишь углубим вашу связь. Первый этап окончен. Пожалуй, стоит тебя с этим поздравить.

– И мне больше не придется читать мысли других?

– Придется.

– Тогда и поздравлять не с чем.

Возможно, мне кажется, но Ева усмехается.

– Как знать, – говорит она и снова прижимает мою голову к кушетке. – Ты хорошо адаптировалась к мыслесвязи, синхро-индекс низкий, самочувствие в норме. Это ли не повод для радости? Дальше будет трудней.

Кровь тонкой струйкой бежит к носу и продолжает пачкать простынь. Клякса становится больше и словно обретает какие-то уродливые, но осмысленные формы. Боли нет, зато есть стойкое ощущение, что Ева копается не под кожей, а прямо в мозгах. Может, кстати, и так: она редко объясняет, что делает.

Не знаю, сколько все это длится; звон пинцета о медицинский лоток приводит меня в чувство. Одна из нейр достает изогнутую хирургическую иглу и иглодержатель. За мгновение до этого что-то будто щелкает у меня в голове, и я понимаю, что чужие мысли волной возвращаются обратно, – но теперь не одни. Сердце вдруг пронзает страх, замешательство, волнение, злость, печаль, даже радость… вот только все это никак не связано с тем, что чувствую я сама. Невольно пытаюсь вытолкнуть это из себя, но выталкиваю лишь слезы – и кто знает, свои или чужие.

– Ты молодец, восьмая, – говорит одна из нейр, работая иглой. – Связь эмоциональных процессов – действительно сложный этап, но этап последний. Еще месяц – может, меньше – и все будет кончено. Потерпи. Нам просто нужно понять, дефектна ты или нет.

– И если да?

Ева не отвечает.

4