Синева

После завтрака я часто ухожу на «Синеву», привожу яхту в порядок – дела там всегда найдутся: трос поменять, кранец отрегулировать, а еще, бывает, кто-нибудь швартуется чересчур близко и чужая лодка трется об обшивку.

Однажды, вернувшись к дому, контейнеров я не увидела, побежала в сад, но Магнуса там не нашла, огляделась, высматривая его повсюду, и наконец заметила его на самой вершине холма, который он называет горой, на самой высокой точке окрестного ландшафта.

Я бросилась к нему через рощу, продираясь сквозь густорастущие деревья и высокую траву, добралась до ведущей наверх тропинки. Когда я дошла до вершины, то совершенно выдохлась.

Магнус стоял, склонившись над контейнерами, но, когда я пришла, обернулся и заулыбался.

– Прошу!

Он составил контейнеры друг на друга, по два в высоту, по два в ширину и по три в длину, а нижние наполовину прикопал в землю.

Магнус похлопал по ближайшему контейнеру. Послышался глухой звук, и одновременно я различила плеск воды.

– Присядешь? – предложил он.

Видно отсюда далеко, природа здесь спокойная и ухоженная, со всех сторон – поля, ничто не режет взгляд, ничто не бросается в глаза, внизу, за деревьями, прячется дом, видна лишь красная крыша, часть двора и ручей, а по зеленым полям лентой тянется канал.

Мы просто сидим там.

Двое стариков на скамейке.

Давид

Несмотря на жару, я укрыл Лу простыней.

И двинулся к двери.

– Спокойной ночи, Лу.

– Спокойной ночи.

Она лежала тихо, молча глядя в темноту, погруженная в себя. А потом, не глядя на меня, спросила:

– Папа… а вы опять… опять это делать будете… сегодня ночью?

– Нет, – ответил я, – не будем.

Я говорил правду. Сегодня вечером мы просто будем сидеть рядом – Маргерита и я. Потому что теперь у нас наконец-то есть время.

Лу вздохнула, хотела было еще что-то спросить, но не нашла нужных слов. Мне бы поговорить с ней об этом, подумал я, объяснить все, чтобы она не считала это отвратительным. Чтобы понимала, что это не разъединяет нас, а наоборот, сплачивает, всех троих.

Но не сейчас. Сейчас для меня важнее другое. Да и для нее тоже.

Мы принесли контейнеры к дому. Всего двенадцать штук получилось – чистая, прозрачная вода, давным-давно упакованная в пластик. Двенадцать раз сходить пришлось. Пять раз – Маргерите и семь – мне. А Лу бегала от меня к ней и без умолку болтала от радости.

Теперь контейнеры стояли посреди гостиной.

Воды в каждом было наполовину, во всех одинаково.

Сегодня вечером мы заперли дверь, впервые с того дня, как перебрались в дом. Мы обладаем сокровищем, двенадцатью сундучками с драгоценностями. Этого хватит надолго.

Мы все высчитали. Достаточно, чтобы три месяца прожить. Еще понадобится еда, но ее мы отыщем. Главное, вода есть, а с остальным мы справимся.

– Вдруг я завтра проснусь, а они исчезли, – сказала Лу.

– Никуда они не денутся, – успокоил ее я.

– Но вдруг?

– Мы заперли дверь.

– Точно?

– Да.

– А ты проверил?

– Да.

– А проверишь потом еще разок?

– Да… Хорошо.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Хорошо.

– Спокойной ночи, Лу.

– Папа?

– Что?

– Как же я обожаю воду.

– И я.

– Папа?

– Что?

– Давай снова поиграем?

– В игру про дождь?

– Да. Да! Про дождь!

– Лу, поздно уже.

– Ну пожалуйста!

Долго уговаривать меня не пришлось. Мне эта игра тоже нравится.

Я подошел к Лу и уселся рядом с ней на кровать. Лу лежала неподвижно, но я видел, как она напряглась. И широко раскрыла глаза, в которых не было ни намека на усталость.

– Начинай! – скомандовала она.

– Ага, – кивнул я, – закрывай глаза.

Она зажмурилась.

– Утро, и ты как будто бы спишь, – начал я.

– Я сплю. – Она нарочито громко захрапела.

– Вокруг все тихо-тихо, – продолжал я, – но тут ты слышишь, как по крыше что-то стучит. И просыпаешься.

– Нет, – Лу открыла глаза, – пока я ничего не слышу. Настоящий дождь не сразу начинается.

– Да, точно, – согласился я, – не сразу. Сперва он моросит.

– А когда моросит, это не настоящий дождь.

– Да, изморось – это когда капли рассеяны в воздухе. Вроде тумана.

– И я просыпаюсь, – сказала она.

– Просыпаешься просто так, – добавил я, – и спускаешься ко мне.

– Потому что ты тоже проснулся. – Лу села. – И мы вместе выходим на улицу. И Маргерита с нами.

– И снаружи понятно, что изморось, – сказал я.

– Почти как туман.

– Но мы видим на листьях капельки.

Лу запрокинула голову к потолку.

– Я говорю: похоже, дождь пошел.

– А я говорю: да.

– Мы садимся и ждем.

Мы уселись рядом друг с дружкой на кровати. И оба не сводили глаз с потолка.

– Потом закапало сильнее, – сказал я, – и капли становятся тяжелее. Слышно, как они стучат.

– Мы их слышим, – сказала Лу.

– Помнишь, как дождь стучит? – спросил я.

– Да, – ответила она и задумалась, – …нет.

Я осторожно застучал пальцами по тумбочке.

– Вот так.

Она кивнула.

– Точно, вот так. – Она положила свою маленькую ручку рядом с моей и тоже забарабанила пальцами.

– Настоящий ливень. – Мои пальцы быстрее забегали по дереву. – Капель все больше. И они все тяжелее и тяжелее.

– Они прямо огромные! – воскликнула Лу.